Т2-17. Гилраэн(мать Арагорна)/Арвен. Все на усмотрение автора. Слово-ключ: Estel
Zakazchik: Loony
Я читала сыну из старинной книги. Арагорн внимательно слушал, обводя пальцем изгибы рун.
- Не слишком ли он мал для таких историй? - Спросила меня Арвен, присаживаясь рядом на садовую читать дальшескамью.
- Он смышленый ребенок, госпожа, а мне нужно успеть многое ему рассказать.
Вчера я отдала на хранение Владыки Имладриса знамя, которое вышивала для Араторна. Я не успела закончить свою работу. Другие руки продолжат ее для моего сына. Муж мой, ты лежишь в холодной земле и не видишь, как растет Арагорн. Как ему к лицу светлые одежды, сшитые для него эльфами. Наш мальчик сейчас похож на эльфийского ребенка, если бы у эльфов были дети. Я же ношу черное с серебром платье.
- Какую же историю ты хочешь услышать от меня сегодня? - Арвен склонилась над моим сыном. Он робко коснулся броши с зеленым камнем на плаще дочери Владыки Имладриса. Арагорн уже понимал Высокое Наречие, но еще стеснялся говорить на нем.
- Я тоже люблю эту историю, - улыбнулась Арвен и приступила к рассказу:
- Это было еще во Вторую Эпоху, Эстель.
Я невольно вздрогнула. Я все еще не привыкла к имени, которое дал моему сыну Элронд. Так много это слово для нас значило! Мы не произносим его всуе. Как истинно любящие не говорят о любви, но живут ею.
- Тогда нам казалось, что Тьма если не рассеялась навсегда, то отступила надолго. Галадриэль отправилась в гости к своему другу - князю мастеров-камнеделов. Келебримбор увидел как печальна Галадриэль и решил, что она хочет уйти вместе со своими родичами за Море.
- Ты тоже уплывешь в Валинор? – Внезапно спросил Арагорн. Я не знала, то ли он подхватил нить повествования, то ли его печалит выбор дочери Элронда.
- "Нет" ответила Галадриэль мастеру. Она грустила об увядании Средиземья. Келебримбор, как и Феанор, владел секретом выращивания кристаллов, и он создал Элессар, эльфийский Берилл. Мастер вложил в него все свое умение. Посмотри, какой он зеленый и прозрачный.
Арвен отстегнула брошь и положила ее в ладонь Арагорна. Мальчик зачаровано рассматривал серебряную оправу в виде орла, любовался переливами света в гранях кристалла. Потом он отдал Элессар Арвен:
- Как же я хочу увидеть леса Владычицы Галадриэли!
- О, я замолвлю о тебе слово, когда буду гостить у нее. Я уезжаю туда завтра.
- Так скоро? – Невольно вырвалось у меня.
- Такова воля моего отца.
Мне хотелось попросить ее не уезжать. Напомнить о наших задушевных разговорах. Открыться, как мне будет одиноко без нее в этом гостеприимном доме. Но я промолчала. Времена дружбы между Смертными и Эльфами давно миновали. Даже Элронд опекает наш род только из чувства долга перед своим давно умершим братом.
Когда ты вернешься домой, принцесса, застанешь ли ты меня в живых? В светлом Квэтлориэне лет не считают…
- Мирной дороги тебе, Госпожа Арвен, - пожелала я.
Ундомиэль провела белой рукой по волосам моего сына:
- Tenna' ento lye omenta Estel.
Наклонилась ко мне и поцеловала в лоб.
- Namaarie, - сказала я и добавила в своем сердце: "Навсегда". Я больше никогда не упомяну твоего имени. Пусть Арагорн думает, что ты лишь часть его сновидений о Древних Днях, о временах Лютиэни и Берене.
Я знаю, что ответы на все наши вопросы находятся в старых книгах, поэтому продолжила чтение:
."'Go now, lord, while time is! For in you lives the last hope of the Eldar, and while Gondolin stands Morgoth shall still know fear in his heart.
But Turgon answered: 'Not long now can Gondolin be hidden; and being discovered it must fall.
Then Huor spoke and said: 'Yet if it stands but a little while, then out of your house shall come the hope of Elves and Men. This I say to you, lord, with the eyes of death: though we part here for ever, and I shall not look on your white walls again, from you and from me a new star shall arise. Farewell!"

Farewell! If ever fondest prayer
For other’s weal avail’d on high,
Mine will not all be lost in air,
But waft thy name beyond the sky.
’T were vain to speak, to weep, to sigh:
Oh! More than tears of blood can tell,
When wrung from guilt’s expiring eye,
Are in that word – Farewell! – farewell!

These lips are mute, these eyes are dry;
But in my breast and in my brain,
Awake the pangs that pas not by,
The sought that ne’er shall sleep again.
My soul nor deigns nor dares complain,
Though grief and passion there rebel;
I only know we loved in vain -
I only feel – Farewell! – Farewell!




***

Я знаю, что вы все прекрасно владеете английским, в отличии от меня, но все же позволю себе привести перевод:

"Уходи сейчас, владыка, пока есть еще время! Ибо последним ты остался из Дома Финголфина, и в тебе живет последняя надежда нолдор. Пока стоит Гондолин, могучий и хранимый, сердцу Моргота будет ведом страх". "Но недолго ему отныне оставаться сокрытым, и когда его обнаружат, он падет", - молвил Тургон.

"Все же пока он должен стоять", - сказал Хурин, - "ибо твоего дома / выйдет надежда эльфов и людей. Это я говорю тебе, владыка, в прозрении смертного часа; хотя здесь мы расстаемся навсегда, и я никогда не увижу белые стены твоего города, от меня и тебя взойдет новая звезда. Прощай!"

Анналы Белерианда или Серые Анналы (за перевод отдельное спасибо Юлии Понедельник)



Прощай! Я достоверно знаю,
Что на высокой высоте
Не пропадет в небесной дали
Моя молитва о тебе.
И слезы, смешанные с кровью,
Не так пронзительно кричат,
Как это брошенное слово,
Из слов последнее – Прощай!

Глаза сухие, губы – немы.
Но грудь и мозг – сплошная боль.
Так запланировано небом,
Что мы расстанемся с тобой.
Но я не жалуюсь нисколько,
Хотя мне хочется кричать.
Я понимаю – это больно
И говорю тебе – прощай.

Джорж Гордон Байрон


523 слова без цитат из Толкина и Байрона