читать дальшеБайки про Даньку
Михаил Горелик
ПРО ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ
Бабушка знает русский и английский.
Мама знает русский, английский и иврит.
Дедушка знает только русский. Но не очень хорошо: он постоянно заглядывает в словари.
Дедушка пытался выучить английский язык.
У дедушки ничего не получилось.
Дедушка взял английский большой толковый словарь из тридцати толстых томов. И стал его заучивать. За всю жизнь дедушка выучил половину слов, начинающихся на букву «А», но так и не научился их правильно произносить.
Дедушка пытался выучить иврит.
У дедушки ничего не получилось.
Дедушка взял Библию на двух языках: на иврите и на русском. И стал читать. Он думал, что так выучит иврит. Будет сравнивать текст на русском (ведь русский он хотя и плохо, но знал) и на иврите и так постепенно научится понимать иврит.
За всю жизнь дедушка не прочел даже одной главы.
Это потому, что дедушка размышлял подолгу над каждой фразой.
Но все равно толком не понял ни одной.
Дедушка не дошел даже до сотворения человека.
Дедушка не огорчается.
Дедушка говорит, что у него все впереди и вообще сотворение крокодилов гораздо интересней.
Дедушку спрашивают:
– Ата медабер иврит? («Вы говорите на иврите?»)
Дедушка отвечает:
– Берешит бара («В начале сотворил»).
Это самые первые слова Библии.
Дедушке они очень нравятся.
Дедушка считает, что они важнее всего остального.
Гораздо важнее.
Что бы дедушке ни говорили на иврите, дедушка всегда отвечал:
– Берешит бара.
Данька эти слова запомнил. Можно считать, что Данька тоже говорит на иврите. Как и дедушка.
А вот Данькин папа знает очень много языков: двадцать или тридцать – Данька точно не помнит.
Папе нравится учить новые языки.
Папа любит переводить с одного языка на другой.
Например, с арамейского на суахили.
Данька даже не знает, что это за язык такой – суахили.
Или с турецкого на японский.
Или с китайского на идиш.
Папе нравится, как выглядят рядом еврейские буквы и иероглифы.
Папа любит писать иероглифы.
Вот как он это делает.
Папа надевает кимоно.
Растирает в красивой квадратной лакированной мисочке палочку сухой туши.
Капает в лакированную мисочку воды.
Получается тушь.
Садится на колени так, чтобы попа была на пятках.
С очень прямой спиной.
Перед ним низенький столик. На столике лакированная мисочка с тушью, кисточка, лист рисовой бумаги.
Папа долго сидит с закрытыми глазами.
Потом обмакивает кисточку в тушь.
Рисует иероглиф на белом листе бумаги.
Ах, как это красиво!
Папа любит писать еврейские тексты.
Вот как он это делает.
Папа надевает кипу.
Произносит благословение.Обмакивает остро отточенное птичье перо в баночку с тушью.
Каждую букву он рисует.
Каждая буква прекрасна.
Каждая буква – целый мир.
Папа переводил Горация на японский.
Папа переводил Горация на идиш.
Папа переводил Горация на эльфийский.
Потому что папа знает эльфийский язык.
Иначе как бы он переводил Горация на эльфийский язык?
Когда-то очень давно, когда Данькин папа был совсем молодой, он приехал в Лондон на конференцию. Конференция – это собрание людей, которые обсуждают что-нибудь интересное. На этот раз обсуждали Толкиена. Толкиен – английский писатель. Он несколько раз побывал в стране эльфов и много писал о ней.
Данькин папа тогда плохо знал английский язык и общался с участниками конференции только на языке эльфов.
Когда-то давно, когда папа еще не женился на маме, папа побывал в стране эльфов.
Папа там жил долго.
Папа любит рассказывать про страну эльфов.
читать дальше
Задание: немедленно надень кимоно, сядь, как Данькин папа, и нарисуй иероглиф.
Вопрос: ата медабер иврит?
Еще вопрос: как ты думаешь, что интереснее – сотворение человека или сотворение крокодила?
ДЕДУШКА ПОЭТА ЛЕРМОНТОВА
Когда-то давно, когда папа еще не женился на маме, папа побывал в стране эльфов.
Папа там жил долго.
Папа любит рассказывать про страну эльфов.
Папа рассказывал, что есть такой русский поэт – Лермонтов и есть такой английский поэт – Байрон. Они были двоюродные братья. Их дедушка тоже ушел в страну эльфов. Папа там с ним познакомился. Они подружились.
Дедушка Лермонтова был интересный человек.
Дедушка Лермонтова ходил не в штанах, а в килте. Килт – это клетчатая шотландская юбка.
Все шотландцы ходят в килте – им так нравится.
Дедушка Лермонтова все время ходил в килте, играл на волынке и пел шотландские песни.
Эльфам это очень нравилось.
Эльфы любили слушать дедушку Лермонтова.
Дедушка Лермонтова все время сочинял песни – совсем как Данькин папа.
А может, даже и лучше.
Дедушка Лермонтова из-за этих песен попал в страну эльфов.
Вот как он попал в страну эльфов.
Королева эльфов прослышала, что дедушка Лермонтова лучше всех на свете играет на волынке и поет песни. Вот она его и пригласила в страну эльфов.
Королева эльфов послала за ним белого оленя и белую олениху.
Однажды вечером, на закате они подошли к его замку.
Уж не знаю, что они сказали дедушке Лермонтова. И никто не знает. Никто этого не слышал.
Дедушка Лермонтова тут же оставил свой замок, поднялся с оленями на поросший вереском холм – больше его никто не видел.
Больше его никто не видел в Шотландии.
А в стране эльфов его видели эльфы и Данькин папа.
А еще Данькин дедушка. Два раза.
А бабушка Лермонтова не ушла в страну эльфов.
Бабушка Лермонтова терпеть не могла песни дедушки Лермонтова.
Бабушка Лермонтова говорила дедушке Лермонтова: «Как же ты мне надоел со своими песнями!»
Бабушка Лермонтова очень любила смотреть телевизор. По телевизору как раз показывали какой-то сериал, и бабушка Лермонтова даже не заметила, что дедушка исчез. Так до сих пор и не заметила.
Дедушке Лермонтова понравилось в стране эльфов. Он там остался.
Страна эльфов прекрасна.
В стране эльфов нет телевизоров и мобильных телефонов.
Дедушка Лермонтова терпеть не мог телевизоры и мобильные телефоны.
Кому мешают мобильные телефоны?
Кому от них плохо?
А дедушка Лермонтова их ненавидел.
И сериалы ненавидел.
И папа тоже.
Папа не Лермонтова, а папа Даньки.
Папа Лермонтова как раз любил сериалы, а по мобильному телефону говорил не переставая.
Папа Лермонтова принимал душ с мобильным телефоном.
Папа Лермонтова ел с мобильным телефоном.
Папа Лермонтова спал с мобильным телефоном.
И даже когда папа Лермонтова писал и какал, он говорил по мобильному телефону.
Иначе у него ничего не получалось.
Папа Лермонтова говорил с мамой Лермонтова только по мобильному телефону.
Когда они сидели за одним столом, они говорили друг с другом только по мобильному телефону. В это время они ели и смотрели телевизор. А папа Лермонтова еще читал газету, слушал радио и решал кроссворд.
Папа Лермонтова считал, что талантливый человек может делать сразу много дел одновременно, а малоталантливый человек – только одно.
Дедушке Лермонтова было тяжело жить с такими талантливыми людьми.
Вот почему дедушка Лермонтова остался в стране эльфов. Ему было там хорошо.
А Данькин папа вернулся из страны эльфов. Хотя ему тоже было там хорошо.
Если бы Данькин папа не вернулся из страны эльфов, как бы он женился на Данькиной маме?
Ведь ее не было в стране эльфов.
Пока папа жил в стране эльфов, папа переводил на эльфийский язык русского поэта Лермонтова.
Эльфам Лермонтов нравился.
В папином переводе.
А лермонтовскому родному дедушке – не очень.
Он говорил, Байрон лучше, и переводил на эльфийский язык своего другого внука – английского поэта Байрона.
Эльфам больше нравился Лермонтов.
Наверное, потому, что Данькин папа лучше переводил.
Когда папа вернулся из страны эльфов, папа стал переводить эльфийскую литературу на арамейский, на китайский, на суахили – на все двадцать или тридцать языков, которые знал. Все, что было переведено с эльфийского на все языки мира, – это все перевел Данькин папа. Больше некому.
Некоторые говорят: «Это мы перевели». Вы им не верьте. Все перевел Данькин папа. Ну еще чуть-чуть Толкиен перевел. Но совсем чуть-чуть.
Мог бы перевести дедушка Лермонтова, но дедушка Лермонтова переводить не захотел. Дедушка Лермонтова сказал:
– Зачем? Зачем переводы? Если кому нужно, пусть учит эльфийский и читает в оригинале.
Дедушка Лермонтова считал, что переводы вредны.
Что переводы все врут.
Что переводы – это фантазии переводчика и полная чепуха.
Что если на одном языке написано «морковка», то на другом языке непременно выйдет «гамбургер».
Ничего тут не поделаешь: разные языки по-разному устроены.
Но Байрона дедушка Лермонтова на эльфийский все-таки переводил.
Как же так? Как же он мог заниматься переводами, если считал, что переводы – полная чепуха?
Дедушка Лермонтова не мог ответить.
Он считал, что переводы – это чепуха, но ему нравилось переводить Байрона, и он переводил Байрона.
Дедушка Лермонтова, который был дедушкой не только Лермонтова, но и Байрона, остался в стране эльфов. Он и сейчас там живет.
Когда папе скучно и грустно, папа хочет опять уйти в страну эльфов.
Папа говорит:
– Уйду в страну эльфов.
Но папа не уходит в страну эльфов.
Папа не уходит в страну эльфов только потому, что он не может жить без мамы и Даньки. А мама и Данька не могут жить в стране эльфов. В стране эльфов, кроме эльфов, может жить только дедушка Лермонтова и Данькин папа. Других туда не пускают.
Еще Данькиного дедушку пускают.
Иногда.
Вопрос: ты умеешь говорить по-эльфийски?
Задание: немедленно попробуй пробраться в страну эльфов – может, и тебя тоже пустят.
Совет: но сначала все-таки выучи на всякий случай эльфийский язык – иначе как же ты будешь говорить с эльфами?
Еще задание: немедленно попроси папу надеть килт и сыграть на волынке.
Еще вопрос: ты когда-нибудь видел белых оленей?
КСТАТИ О ФИЛОЛОГИИ
(для взрослых)
Если помните, дедушка Лермонтова говорил, что перевод с одного языка на другой невозможен, что это все фантазии и полная чепуха. Он так говорил вообще обо всех переводах, за исключением собственных переложений Байрона на эльфийский.
Перевести можно разве что инструкцию по использованию холодильника. Все остальное даже и пытаться не стоит. Так считал дедушка Лермонтова.
Дедушка Лермонтова ругательски ругал семидесятерых толковников: всех вместе и каждого по отдельности. В мифологический день завершения Септуагинты дедушка Лермонтова постился. Даже воды не пил. Дедушка Лермонтова считал, что с этих толковников все беды и начались.
Дедушка Лермонтова ругательски ругал блаженного Иеронима.
Дедушка Лермонтова ругательски ругал Лютера.
Дедушка Лермонтова ругательски ругал доброго короля Иакова.
Дедушка Лермонтова ругательски ругал синодальный перевод.
А уж что говорил дедушка Лермонтова про переводы Библейского общества, даже и повторить невозможно.
При упоминании перевода Талмуда равом Адином Штейнзальцем дедушка Лермонтова выходил из себя.
Дедушка Лермонтова говорил:
– Ничего тут не поделаешь, разные языки по-разному устроены:
если на одном языке «морковь», на другом – непременно «гамбургер»,
если на одном языке «казнь», на другом – непременно «песнь»,
если на одном языке «свирель», на другом – непременно «сирень»,
если на одном языке «алма», на другом – непременно «бетула»,
если на одном языке «Гораций», на другом – непременно «Марциал».
Это дедушка Лермонтова так гневался на умника, превратившего нашего римского друга в эпистолярный объект Марциала.
Данькин папа, большой любитель «умника» (цитировал его беспрерывно), пытался возразить, что замещение это вполне сознательно, что это такая литературная игра в обобщенно-римское.
Дедушка Лермонтова не считал нужным возражать.
Дедушка Лермонтова сердито говорил:
– А! – И махал рукой.
Что касается Данькиного дедушки, тот вообще был уверен, что Гораций и Марциал – разные имена одного и того же автора, и ссылался на никому не известные научные исследования последних лет.
Данькин папа, кстати сказать, пытался переложить на маме лошн «Нынче ветрено и волны с перехлестом», но потерпел полный афронт: «волны с перехлестом» перелагаться на идиш не желали.
Данькин папа был не согласен с дедушкой Лермонтова, хотя тот и был его другом.
Данькин папа все время переводил с одного языка на другой.
Данькин папа переводил Амихая на идиш.
Данькин папа переводил «Цеэна уреэна» на иврит.
Данькин папа, если вам интересно, перевел «Оду Постуму».
Данькин папа перевел «Оду Постуму» на тайский.
Данькин папа почитал Девятого Раму короля Пхупимона Адульядета и любил порассуждать о вопросах престолонаследия в королевстве. Откуда это все бралось у него в голове?
Данькин папа перевел «Оду Постуму» на русский.
Данькин папа перевел «Оду Постуму» на идиш.
Eheu fugaces, Postume, Postume –
labuntur anni nec pietas moram...
Ах, Постум, Постум,
лет скользящих
и святостью самой
не остановишь...
Ой-вей, ди йорн лойфн, Постум,
Постум,
ун фрумкайт ратевет унз ништ
фун зей....
Кто только не переводил «Оду Постуму»! Многие ли переводили на идиш? Данькин папа считал, что он первый и единственный. Я думаю, папа заблуждался.
Как видите, Квинт Гораций Флакк звучит на папином идише не хуже, чем на латыни. Может быть, даже чуть-чуть лучше. Если бы Квинт Гораций Флакк знал идиш, он был бы доволен. Но Квинт Гораций Флакк не знал идиша. Академик Гаспаров утверждает, что Квинт Гораций Флакк не знал идиша. Я верю академику Гаспарову, хотя это и удивительно. Как это не знать идиша?!
Дедушка Лермонтова, как всякий шотландский сноб, разумеется, знал идиш. Щегольнуть идишем в высшем эдинбургском обществе – это был особый шик. Говорил он с легким гэльским акцентом. Само собой, дедушка Лермонтова довольно знал и по-латыни. На которой тоже говорил с легким гэльским акцентом. Впрочем, на эльфийском языке он тоже говорил с легким гэльским акцентом. Эльфов это забавляло.
Дедушка Лермонтова говорил, что перевод Данькиного папы – полная чепуха.
Дедушка Лермонтова говорил об анекдотическом несовпадении просодий и саркастически повторял: «Ой-вей, ди йорн лойфн, Постум, Постум!» – строка, которой так гордился Данькин папа. Еще бы, блин, азохунвей написал!
Дедушка Лермонтова говорил, что иудео-христианская фрумкайт ничего общего не имеет с pietas, означающей принесение скотов в жертву, о чем прямо у Квинта Горация Флакка далее говорится.
Дедушка Лермонтова говорил о когнитивном диссонансе.
Будь рядом Данька, Данька не понял бы дедушку Лермонтова совершенно.
Но Даньки рядом не было.
Рядом были эльфы.
Эльфы не понимали дедушку Лермонтова совершенно, но ничуть от этого не страдали: они пропускали проклятия дедушки Лермонтова мимо ушей.
Данькин папа только посмеивался.
– Фрумкайт! На что она нужна, ваша фрумкайт! – ворчал дедушка Лермонтова и повторял слова Джона Сильвера, с которым пару раз пил эль в одном из абердинских кабаков: – «Я прожил долгую жизнь и много чего повидал. Лишь одного я не видал никогда: чтобы добродетель приносила кому-нибудь пользу».
Расправившись с добродетелью, дедушка Лермонтова принимался поносить своего русского внука: зачем тот испортил «Nachtlied».
Данькин папа предположил, что старый чернокнижник не довольно знает по-русски. Как вежливый человек, Данькин папа этого, конечно, не сказал вслух: он, как Сарра, произнес это, так сказать, внутренне, мысленно, в сердце своем.
– Достаточно, чтобы судить! – гремел прозорливый сокрушитель Макбета, с легкостью читая мысли Данькиного папы. – Вот Байрон никогда ничего не переводил. И правильно делал.
Впрочем, дедушка Лермонтова равно любил обоих своих внуков и с особенным удовольствием повторял (сто раз повторял, всем надоел, все эльфы давно знали), что, в отличие от своих пропащих родителей, Байрон и Лермонтов никогда не смотрели телевизор и не пользовались мобильниками.
Задание для взрослых: немедленно переведите на идиш «волны с перехлестом».www.lechaim.ru/ARHIV/222/gorelik.htm
-
-
05.10.2011 в 00:49