Итак, про гуся. История эта имела место году эдак в 96. Судьба и похоть свела вместе трех балбесов: вашего покорного слугу, моего недолюбовничка по имени... Именем родители нарекли его под стать римскому императору, а вот рожу он унаследовал плутоватую, хоть и весьма симпатичную. Третий участник истории был будущим отцом моего Адама и именем отличался королевским. Все мы проживали в одной квартире в общежитие, впрочем, к мальчикам я переехала самовольно. Меня даже нач.обжития спрашивала, чья же я девушка. Ну не наглость ли?)
В этой же квартире обитал обитал еще один юноша, нежный и трепетный женский портной из российской провинции. Ориентация данного персонажа не составляла для нас тайны, хотя бы еще и потому, что сразу после вселения он заставил полочку в ванной различными кремами, скрабами и прочей косметикой, несколько странно выглядящей в те времена в чисто мужском обиталище... Я-то там проживала не вполне законно. Мой бывший парень был яхтсменом, математиком и толкиенистом. А папаша Адама качком, одним из последних призеров СССР и первых - Литвы. Так же он был последним солдатом из Литовской Республики в Красной Армии. Его призвали до развала СССР, служил он где-то на берегу Северного Ледовитого океана и, хотя он уже был гражданином совсем другого государства, его задержали в армии на дополнительные полгода...
Но в 96 году это уже все была история. А мы были веселы, молоды, задорны! Безденежные и голодные студенты, ибо учится на чужом языке и работать было немного затруднительно.
Папаша Адама, этот здоровенный качок, учился на повара, воплощая мечту всей своей жизни. Его поварская школа находилась при отеле, с кухни которой он частенько таскал нам первоклассные продукты. А еще мы спускались по ночам в цитрусовые рощи и поднимались обратно с рюкзаками набитыми апельсинами и грейпфрутами. Прочие студенты захаживали к нам в надежде разжиться на халяву апельсиновый соком, но доставался им лишь мозолистый литовский кукиш. Мы сами пили сок наперегонки через трубочки, при этом подло завязывая соломинку конкурента узлом. Портной тоже участвовал в наших пиршествах, хотя сам на дело не ходил.
Однажды будущий отец Адама вернулся из школы сильно взбудораженным и, жестикулируя как Паниковский, поведал нам о том, что при школе проживают гуси. Аж три штуки. Дело было глубокой осенью и мы решили гусей этих заиметь себе на рождественский ужин.
Операцию разработал яхтсмен и толкиенист. Так как он чинил всей общаге электронику, так что запросто собрал нам рации. Мы предвкушали как отловим Гуся, отрэжем ему голову, омоем в водах Генисаретского моря, ощипаем там же ( эту грязную работу взял на себя будущий шеф-повар). Потом притащим птицу под покровом ночи в общагу, минуя проходную перелезем через забор ( на тот момент весьма низкий. На следующий год нач. обжития стала бывшая заведующая тюрьмой и нам наварили забор аж метра в три высотой.) подвесим бедную тушку в ванной, дабы выпустить кровь... Бывший последний солдат расписывал нам в красках как с утреца наш чувствительный сосед откроет дверь в ванную, а там!!! Там кровищща и безглавая тушка рождественского гуся.
Мы долго готовились к походу, вдохновляемые описанием невероятной гусиной красоты.
Накануне рождественской ночи мы выдвинулись на дело. У каждого был фонарик и рация. Меня поставили, как обычно, на шухер. Так же и во время нашего набега на цитрусовые плантации я бдила в ожидании фермерского патруля.
Я стояла на берегу святого озера, на пустынном бульваре, чутко прислушиваясь к ночным звукам. Даже машины мимо не ездили, тогда это было не сильно обжитым туристами местом, а может все где-то готовились к Рождеству... украшали пальмы, например.
Я заметила свет фонариков на склоне горы, потом до меня до меня донеслись неясные голоса. Минут через десять появились мои злые подельники с пустыми руками.
- Там собаки, - поведали парни. - Сторож нас засек, спросил куда это мы... сказали, что с гор спустились.
Представляю себе офигение сторожа, когда мимо него по весьма крутым склонам прошествовали два оболдуя, причем из заведомо не пригодного к кемпингу места, и утопали в строну озера. Конечно, в Тверии зимой относительно тепло, но полночное купание в зимних водах, да еще и в темноте, это полный экстрим.
Вот так провалилась наша месяцами разрабатываемая операция. На следующий день сторож засек Ричарда, все прикладывайся к нему, но ничего не сказал. А потом вышибли из школы, когда он пытался спереть пять кил отборной вырезки. Всё же диплом он получил, поразив экзаменаторов мясом, тушеном в пиве. Пиво он заказал для экзамена самое дорогое, втихаря подменил на дешевое, так что мы еще попировали.