Плюс две феечки.
"Мы не зря встретились в этом мире"
Сорри за качество. День был облачный.

Т2-15. Элронд|Элрос Ангст. Чувства Элронда после того, как его брат-близнец умер, добровольно отказавшись от жизни. Для эльфа понять смерть так же тяжело, как для смертного понять вечность.

- Здесь только дети, - сказал воин с волосами цвета заката. Он отобрал у Элроса кинжал, которым мой брат размахивал, пытаясь устрашить чужаков.
- Где ваша мать? - Спросил второй воин. Его волосы были черными, но он был так похож на рыжего, что я сразу понял, что они тоже братья.
Ее здесь нет, - дерзко ответил Элрос. - И Наугламира тоже. -
- Вот как... - красноголовый разглядывал нас с удивлением.
- Макалауре, отчего мне не говорили, что дети Эльвинг – близнецы? - Он потер рукой лоб и на его лице остались следы крови. Скорее всего, чужой.
-Какое это сейчас имеет значение? Мы должны найти Правительницу и покончить с этим. - Нетерпеливо сказал Макалауре.
Я похолодел. Я слышал крики, пока эти двое добирались до нас и знал, что они уже многих убили.
- Вы не догоните нашу маму! - Крикнул Элрос. Его лицо пылало от гнева, он сжал кулаки и с ненавистью смотрел на сыновей Феанора.
- Успокойся, мальчик, - безумие боя уже покинула глаза Майтимо и он выглядел усталым и даже больным, став похожим на человека.
- Мы только хотим забрать то, что нам принадлежит, и мы покинем Гавани навсегда, обещаю. Теперь, когда вы наши пленники, ваша мать будет благоразумнее, и мы обойдемся без лишних жертв.
-Как в Дориате, когда ты захватил Элуреда и Элурина, - бесстрашно бросил в лицо врагу мой брат. Лицо рыжего вновь исказилось, но Макалауре положил ему руку на плечо:
- Оставь их. Мы приставим к ним охрану, а сами продолжим наши поиски.
Я сжался от страха и Элрос обнял меня, успокаивая.
Они не нашли Сильмарилл, но покидая Гавани, забрали принадлежащее им. Меня и Элроса.
***
Я шел по королевскому дворцу, и все встречные преклоняли колени. Они видели не меня, они любовались своим обожаемым монархом, каким он был четыре столетия назад. Мой брат лежал на смертном ложе величественный и прекрасный в своей старости. Я склонился над братом и позвал его:
- Элероссэ!
Король Нуменора открыл глаза и слабо улыбнулся:
- Я дождался тебя, Элерондэ.
- Что бы покинуть навсегда, - прошептал я. Слезы жгли мне щеки. Я впервые понял, что значит плакать горючими слезами.
- Прости, но сегодня я не могу утешить тебя. Все было решено давным-давно. - Прошептал Элрос в ответ.
Я поцеловал его в губы. Как целовал в дни нашего детства и юности. Как целовал еще в утробе нашей матери до того как научился дышать. Он выдохнул мое имя и ушел от меня навсегда.
Я пошатнулся. Кто-то пытался поддержать меня. Я оттолкнул его и пошел прочь. Мимо статуй старших феанорингов, мимо изображений отца и матери, мимо своих портретов – всегда рядом с Элросом. Без моего брата все это великолепие теряло свое значение.
Я уже бежал через двор, торопясь к Кирдану. Пусть он заберет меня в Эндорэ. Там мой дом, там я проведу жизнь со своими книгами и растениями. Я знаю - у меня будут сыновья. Близнецы. Они никогда, никогда не изберут долю Смертных! Я услышу о расцвете и об упадке Нуменора. Потом он исчезнет с лица земли – такова участь всех королевств.

- Лорд Элронд! – Я едва не сшиб с ног юношу, стоящего на моем пути с молящем выражением на лице.
- Господин! – Повторил мальчик и прижал руки к груди.
– Я так волнуюсь: Гиль-Эстель не взошла сегодня! Это ориентир для наших кораблей. Мой отец в море и я…
- Все будет хорошо, сын моряка. Море спокойно сегодня и тучи к утру разойдутся. Завтра все вернется на круги своя. Славь же нового короля, нуменорец!

567 слова

Т2-17. Гилраэн(мать Арагорна)/Арвен. Все на усмотрение автора. Слово-ключ: Estel
Zakazchik: Loony
Я читала сыну из старинной книги. Арагорн внимательно слушал, обводя пальцем изгибы рун.
- Не слишком ли он мал для таких историй? - Спросила меня Арвен, присаживаясь рядом на садовую читать дальшескамью.
- Он смышленый ребенок, госпожа, а мне нужно успеть многое ему рассказать.
Вчера я отдала на хранение Владыки Имладриса знамя, которое вышивала для Араторна. Я не успела закончить свою работу. Другие руки продолжат ее для моего сына. Муж мой, ты лежишь в холодной земле и не видишь, как растет Арагорн. Как ему к лицу светлые одежды, сшитые для него эльфами. Наш мальчик сейчас похож на эльфийского ребенка, если бы у эльфов были дети. Я же ношу черное с серебром платье.
- Какую же историю ты хочешь услышать от меня сегодня? - Арвен склонилась над моим сыном. Он робко коснулся броши с зеленым камнем на плаще дочери Владыки Имладриса. Арагорн уже понимал Высокое Наречие, но еще стеснялся говорить на нем.
- Я тоже люблю эту историю, - улыбнулась Арвен и приступила к рассказу:
- Это было еще во Вторую Эпоху, Эстель.
Я невольно вздрогнула. Я все еще не привыкла к имени, которое дал моему сыну Элронд. Так много это слово для нас значило! Мы не произносим его всуе. Как истинно любящие не говорят о любви, но живут ею.
- Тогда нам казалось, что Тьма если не рассеялась навсегда, то отступила надолго. Галадриэль отправилась в гости к своему другу - князю мастеров-камнеделов. Келебримбор увидел как печальна Галадриэль и решил, что она хочет уйти вместе со своими родичами за Море.
- Ты тоже уплывешь в Валинор? – Внезапно спросил Арагорн. Я не знала, то ли он подхватил нить повествования, то ли его печалит выбор дочери Элронда.
- "Нет" ответила Галадриэль мастеру. Она грустила об увядании Средиземья. Келебримбор, как и Феанор, владел секретом выращивания кристаллов, и он создал Элессар, эльфийский Берилл. Мастер вложил в него все свое умение. Посмотри, какой он зеленый и прозрачный.
Арвен отстегнула брошь и положила ее в ладонь Арагорна. Мальчик зачаровано рассматривал серебряную оправу в виде орла, любовался переливами света в гранях кристалла. Потом он отдал Элессар Арвен:
- Как же я хочу увидеть леса Владычицы Галадриэли!
- О, я замолвлю о тебе слово, когда буду гостить у нее. Я уезжаю туда завтра.
- Так скоро? – Невольно вырвалось у меня.
- Такова воля моего отца.
Мне хотелось попросить ее не уезжать. Напомнить о наших задушевных разговорах. Открыться, как мне будет одиноко без нее в этом гостеприимном доме. Но я промолчала. Времена дружбы между Смертными и Эльфами давно миновали. Даже Элронд опекает наш род только из чувства долга перед своим давно умершим братом.
Когда ты вернешься домой, принцесса, застанешь ли ты меня в живых? В светлом Квэтлориэне лет не считают…
- Мирной дороги тебе, Госпожа Арвен, - пожелала я.
Ундомиэль провела белой рукой по волосам моего сына:
- Tenna' ento lye omenta Estel.
Наклонилась ко мне и поцеловала в лоб.
- Namaarie, - сказала я и добавила в своем сердце: "Навсегда". Я больше никогда не упомяну твоего имени. Пусть Арагорн думает, что ты лишь часть его сновидений о Древних Днях, о временах Лютиэни и Берене.
Я знаю, что ответы на все наши вопросы находятся в старых книгах, поэтому продолжила чтение:
."'Go now, lord, while time is! For in you lives the last hope of the Eldar, and while Gondolin stands Morgoth shall still know fear in his heart.
But Turgon answered: 'Not long now can Gondolin be hidden; and being discovered it must fall.
Then Huor spoke and said: 'Yet if it stands but a little while, then out of your house shall come the hope of Elves and Men. This I say to you, lord, with the eyes of death: though we part here for ever, and I shall not look on your white walls again, from you and from me a new star shall arise. Farewell!"

Farewell! If ever fondest prayer
For other’s weal avail’d on high,
Mine will not all be lost in air,
But waft thy name beyond the sky.
’T were vain to speak, to weep, to sigh:
Oh! More than tears of blood can tell,
When wrung from guilt’s expiring eye,
Are in that word – Farewell! – farewell!

These lips are mute, these eyes are dry;
But in my breast and in my brain,
Awake the pangs that pas not by,
The sought that ne’er shall sleep again.
My soul nor deigns nor dares complain,
Though grief and passion there rebel;
I only know we loved in vain -
I only feel – Farewell! – Farewell!




***

Я знаю, что вы все прекрасно владеете английским, в отличии от меня, но все же позволю себе привести перевод:

"Уходи сейчас, владыка, пока есть еще время! Ибо последним ты остался из Дома Финголфина, и в тебе живет последняя надежда нолдор. Пока стоит Гондолин, могучий и хранимый, сердцу Моргота будет ведом страх". "Но недолго ему отныне оставаться сокрытым, и когда его обнаружат, он падет", - молвил Тургон.

"Все же пока он должен стоять", - сказал Хурин, - "ибо твоего дома / выйдет надежда эльфов и людей. Это я говорю тебе, владыка, в прозрении смертного часа; хотя здесь мы расстаемся навсегда, и я никогда не увижу белые стены твоего города, от меня и тебя взойдет новая звезда. Прощай!"

Анналы Белерианда или Серые Анналы (за перевод отдельное спасибо Юлии Понедельник)



Прощай! Я достоверно знаю,
Что на высокой высоте
Не пропадет в небесной дали
Моя молитва о тебе.
И слезы, смешанные с кровью,
Не так пронзительно кричат,
Как это брошенное слово,
Из слов последнее – Прощай!

Глаза сухие, губы – немы.
Но грудь и мозг – сплошная боль.
Так запланировано небом,
Что мы расстанемся с тобой.
Но я не жалуюсь нисколько,
Хотя мне хочется кричать.
Я понимаю – это больно
И говорю тебе – прощай.

Джорж Гордон Байрон


523 слова без цитат из Толкина и Байрона

И так, я могу ответить.. Ваш персонаж был очень расстроен

Когда вы на него наткнулись, в его взгляде читалось не понимание, ненависть и обида. Он откуда-то узнал, что вы и есть тот человек, из-за которого все его проблемы. Да и вы, если честно, не промах. Вы и ваш персонаж стояли посреди улицы, не обращая внимания на проходящих мимо людей, и ругались. Он просил вас переписать некоторые моменты его жизни (особенно убрать моменты, которые причиняют много боли и страданий), но вы были непреклонны, как Великая Китайская Стена. Не смотря на это, он не поднял на вас руку и не собирался калечить, ведь вы автор, и светлые моменты его жизни - тоже ваших рук дело.

Пройти тест

Берен и Лютиен. Сперто из испаноязычного блога.

читать дальше

Лидер Kiss в Израиле: дураки призывают к бойкоту, а я вернулся домой
Лидер рок-группы Kiss Джин Симмонс резко осудил музыкантов, присоединившихся к бойкоту Израиля. В интервью агентству AP он назвал своих коллег дураками, и поинтересовался, почему они поддерживают именно палестинцев, а не другие арабские народы, восставшие против властей.

читать дальшеМузыкант с женой и детьми приехали в Израиль для съемок очередной серии реалити-шоу "Фамильные драгоценности Джина Симмонса". Рокер, настоящее имя которого – Хаим Виц, родился в Израиле 61 год назад, но его семья уехала из страны, когда он был еще ребенком. Его нынешний приезд стал первым за все эти годы.

Джим говорит, что вернулся домой. Он признается, что так и не смог стать настоящим американцем, оставшись израильтянином. Единственное, что мешало ему приехать на родину раньше – это занятость. Только теперь, достигнув пика, можно отдохнуть.

Хаим вырос в северном городке Тират а-Кармель, и его детство прошло в крайней бедности. Он вспоминает, что ему приходилось зарабатывать, собирая плоды кактусов. Но его мать, пережившая Катастрофу, всегда говорила, что нужно радоваться каждому прожитому дню.

Созданная Симмонсом группа Kiss стала одной из самых успешных в истории рок-музыки. Ее участники выделялись черно-белым гримом и экстравагантным поведением. Джим также возглавляет процветающую бизнес-империю, которая принесла ему десятки, если не сотни миллионов долларов.


Напомним, что в последнее время об отмене выступлений в Израиле объявили Элвис Костелло и группа Pixies. Легендарный Роджер Уотерс из Pink Floyd сообщил о начале кампании против политики правительства Израиля, которая проходит под лозунгом "Бойкот, Разоблачение и Санкции" (Boycott, Divestment, and Sanctions – BDS).
newsru.co.il/rest/23mar2011/kiss_222_print.html

Т2-6.Персонажи: Фродо/Элронд
Рейтинг: желательно R
Жанр: NH, можно ангст
Ключ-ситуация: Элронд беремен в результате одной "случайной" ночи. Никакой любви. Что делать с ребенком никто не знает.
Осторожно! Попытка обоснуя отношений между хоббитом и эльфом

1,286 слов


Увидев Элронда во главе торжественной процессии, въезжающей в Минас-Тирит, Фродо затрепетал от восторга и обратился к Гэндальфу:
- Наконец-то я понимаю, чего мы дожидались. И дождались. Теперь мы не только дню будем радоваться, ночь тоже станет прекрасной и благодатной.
Гости спешились, Элронд отдал Арагорну скипетр и соединил руку своей дочери с рукой короля Гондора. Мельком глянул на Гэндальфа и отвернулся. Фродо понимал, что Элронду сейчас ни до кого, кроме дочери, дела нет, но все же расстроился. Неужели самое чудесное приключение уже кончилось здесь и сейчас?
В честь обручения король закатил пир горой, все веселились, а Фродо кусок в горло не лез. Элронд явно избегал его, теперь в этом хоббит был совершенно уверен. Эльф уже со всеми поздоровался, сказал пару ласковых слов. Только Фродо до сих пор не дождался даже мимолетного взгляда…
Хоббит твердо решил напиться. Он постоянно наполнял свой кубок крепчайшим пивом, но голова у него по-прежнему оставалась ясной. Тогда Фродо принялся поглощать все напитки без разбора, но желанное опьянение все не наступало.
Племянник Бильбо стащил с праздничного стола самую здоровенную бутыль и отправился в свою комнату. Ведь он никому не мог рассказать о том, что воспоминания об Имладрисе помогли ему не сойти с ума в Минас-Моргуле. Когда грубые лапищи обыскивали его, он воображал, что это ласковые руки Владыки Раздола касаются его. И слышит он не жуткое орочье наречье, а чудесную эльфийскую речь.
" Я бы сказал ему, я бы сказал ему – о как прекрасен ты, достойнейший из возвышенных… из царствующих ныне… с древних дней до сей поры…" – бормотал несчастный хоббит, пинком распахивая дверь в свою комнату. Комнату освещали гирлянды разноцветных фонариков, развешанных по всему саду. Хоббит на ощупь принялся пробираться к столу, и тут фигура в самом темном углу пошевелилась и знакомый голос сказал:
- Добрый вечер!
Из ослабевших пальцев выскользнула бутыль, но ее ловко подхватили и голос продолжил:
- Ого! У тебя неплохой вкус, Фродо сын Дрого! Лучшее гондорское вино.
Фродо таращился в темноту, но тут эльф запалил свечу, и хоббит невольно зажмурился. Осторожно открыв один глаз, убедился, что Элронд присутствует во всей своей незабвенной красе. Племянник Бильбо робко шагнул в сторону эльфа, но тот остановил его решительным жестом:
- Нам надо поговорить.
Сердце Фродо замерло и ухнуло прямо в мохнатые пятки.
- О недоразумении, произошедшим между нами, - добавил эльф, и хоббит задохнулся.
Вот как Элронд воспринял произошедшее! Недоразумение… Из рассказов дядюшки юный Фродо твердо усвоил, что Элронд – самый лучший, самый замечательный из живших когда-либо эльфов.
Хоббит сидел, глотая слезы, а перед мысленным взором вставало прекрасное видение, которое посетило в долгие часы горячки – последствия удара могульским клинком. Элронд тогда лечил хоббита, а болящему казалось, что им занимается кто-нибудь из милосердных целителей заморского Лориэна… Элронд был всегда так добр к Фродо, терпеливо отвечал на множество вопросов.
Хоббит достал огромный клетчатый носовой платок и шумно высморкался, уже не заботясь о приличиях. В своих воспоминаниях он добрался до того дня, точнее вечера, когда он пришел к Элронду попрощаться. Элронд был необыкновенно сердечен, а потом... потом… Хоббит был поражен, насколько удобно удачно библиотечные стремянки компенсируют разницу в росте….
Элронд смотрел на Фродо со странным выражением.
- Неужели ты в самом деле решил, что я – отец троих детей, воин, мужчина могу с тобой… Это в самом деле ерунда какая-то… - Элронд усталым жестом потер лоб.
- Я тебе хочу кое-что показать, - смущенно сказал эльф и привстал с кресла. Немного помедлил, криво усмехнулся и туго натянул вокруг своей талии свое просторное платье.
Хоббит моргнул. С фигурой Владыке Элронда было явно что-то не так.
- Ты прибавил в весе Владыка? – робко спросил хоббит. Может, Элронд начал много есть, переживая случившееся? С хоббитами это случается.
- Это называется - "на сносях!" – гаркнул эльф. Хоббит перепугу скорчился в своем кресле.
- Я не понимаю, - пролепетал сын Дрого.
- Я тоже! Этому вообще объяснения нет! – бушевал Элронд. – Позорище. Мало того, что я… Сначала я не понимал, что со мной происходит, - глухо сказал он. – А когда понял, то ужаснулся. Я знаю толк в травах, так что мог бы избавиться от этого… - Губы Владыки презрительно скривились. – Но каким путем плод бы из меня бы вышел? Я решил оставить все как есть. Ты себе не представляешь, чего мне стоило скрывать свое положение от челядинцев! Я думал, что в Минас- Тирит я не доеду, рожу по дороге…
- А когда роды? – осмелился спросить хоббит.
- Не знаю, - печально ответил Элронд. – Срок беременности эльфийского мужчины от полурослика мне неизвестен.
Некоторое время бывшие любовники смотрели друг на друга.
- Но все же это случится, и довольно скоро, сюда по всему. Это довольно активное создание. Хочешь потрогать живот? – осведомился Элронд у хоббита. Тот истерично взвизгнул:
- Нет! Только не это!
- Я так и думал, - с печалью в голосе констатировал Элронд. – Разбираться с последствиями мне придется одному. Если я не помру родами… Ты же понимаешь, что к ним я не приспособлен…
Хоббит закрыл лицо руками и сквозь растопыренные пальцы с ужасом взирал на эльфа.
- Если мы с ребенком уцелеем, - безжалостно продолжал эльф, - надо будет думать, куда его девать. У себя его я оставить не могу - я и так слишком настрадался, его вынашивая. Заберешь его в Хоббитанию. Никто не удивиться, ты же сам приемыш.
- Я был уже в сознательном возрасте, когда Бильбо меня усыновил, - заикающимся голосом сказал хоббит.
- В самом деле? – равнодушно спросил Элронд. – Возьмешь кормилицу. Деньгами я тебя обеспечу. Может, даже буду приезжать навестить…
- Я не могу взять младенца! – твердо сказал Фродо. Он отнял руки от лица и встал перед эльфом, уперев руки в боки. – У меня это… посттравматический синдром. Мне нельзя доверять детей на воспитание.
- Увы, это тебя не освобождает от ответственности. Заделал мне ребенка, так изволь отвечать за свои поступки.
Хоббит рухнул обратно в кресло. Хорошо бы ничего этого не было. Он зажмурился, потом с надеждой посмотрел на Владыку Ривендела. Тот сидел на том же месте, все такой же пузатый.
- Сожалеешь? – осведомился эльф.
Хоббит потряс головой:
- Оч-чень.
- Вновь совершить со мной противоестественное сношение не желаешь?
- Нет, да нет же, нет! Это мерзко, мерзко! Я так сожалею!
- Замечательно, - сказал неожиданно довольный эльф. – Сработало.
Элронд бодро вскочил, и на колени Фродо упала пухлая подушка, а эльф вновь обрел былую стройность.
- Перестань трястись, Фродо, - с грустной нежностью сказал эльф. – Все в порядке.
Фродо тупо разглядывал вышитый королевский вензель на наволочке.
- Когда Гэндальф сидел у твоей постели в Имладрисе, среди прочего бреда, вызванного ранением, он услышал твои откровения о чувствах ко мне. Всего лишь восхищение героем из сказки. Но черный яд проник не только в твое тело, но и в разум, несчастный ты мальчик. Я приложил все свое умение целителя, вытащил тебя из призрачного мира, некоторые вещи в твоем восприятии исказились.
Элронд покачал головой.
- Я даже не подозревал, насколько. Глаза мне открыла Галадриэль. У нас состоялся не очень приятный разговор, но моя теща - женщина мудрая, она все правильно поняла. Яд Шелоб… Тягости перехода через Мордор… Близость Кольца и Ородруина – все это не пошло тебе на пользу. Гэндальф был в ужасе, когда понял, что не ты только избавился от болезненной привязанности ко мне, но и убежден, что я ответил тебе взаимностью.
Щеки Элронда порозовели.
- Прости, - прошептал Фродо.
- Ничего, я же понимаю, что ты не виноват. Саурон все же достал тебя, но ты смог выполнить свою миссию. Это ты прости, что я подверг тебя такому испытанию после всего, что ты пережил. Но мы с Гэндальфом не видели другого способа объяснить, что твоя любовь ко мне – это лишь последствие темных заклятий.
Фродо опять закрыл лицо руками. Ему было невыразимо стыдно. С другой стороны он чувствовал облегчение от того, что произошедшее в библиотеке Имладриса - всего лишь морок.
- А теперь я предлагаю нам присоединиться ко всеобщему веселию. У меня такая радость, друг мой, дочку замуж выдаю.
Фродо улыбнулся сквозь слезы и сбросил с колен подушку.


Курсивом выделена цитата из ВК.

Сегодня устроили с Адамом экспресс-фотосессию. Моя новенькая Даниэла с новеньким Хаку работы Кэссена.
Спасибо мастеру за наше счастье!

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

читать дальше1.
Мне было пятнадцать лет, когда отец впервые взял меня собой на ярмарку в Озерный город. До этого дня я никогда уезжала так далеко от нашей деревни. Я надела свое самое нарядное платье, сшитое специально для посещения ярмарки, и приготовилась наслаждаться жизнью. Но сначала была дорога – все та, же пыльная однообразная колея меж полей нашей деревни. Потом пошла пашня соседнего селения. Знакомые перелески – изученный до мелочей пейзаж. Я уснула и так крепко, что проснулась только перед городскими воротами, которые потрясли меня своей мощью и крепостью. Сразу стало понятно, что городские – люди серьезные и город у них богатый и знаменитый, на который есть кому покушаться.
Даже до нашей глуши доходили слухи о драконах и алчных гномах, а для горожан наши сказки явно были обыденностью, как для меня дойка коров. Я с опаской покосилась на сновавший вокруг люд, но к моему облегчению это были, же такие, же селяне, как и мы, торопившиеся на ярмарку. Девчонки и парни на телегах были одеты не лучше меня. Ни у кого не было такого кумачового платья как у меня. Ох, и спорила же я с мамкой из-за цвета. Матушка уверяла, что незамужней девушке такой цвет не полагается носить, да и замужней ни к чему – слишком ярко. "Мы же не эльфы какие-нибудь, что бы так рядится", - говорила родительница, грозно поглядывая в сторону отца. Но тот все отмалчивался. Теперь же я с гордостью расправила чуть примявшиеся в дороге платье, поправила ленты в косах и решила, что вполне готова к новым впечатлениям.
Во-первых, город действительно был построен на сваях на воде. В-вторых, оказалось, что сама дорога к воротам - это мост. Пока дошла наша очередь платить пошлину за въезд, я порядком переволновалась, выдержит лишь мост вес нашей телеги. Каково же было мое изумление, когда я поняла, что все улицы в Озерном такие – деревянные настилы, а под ними плещется вода. Поначалу я опаской смотрела под колеса телеги, но потом привыкла, и принялась вновь глазеть по сторонам. На деревянные дома (а еще город!), на ратушу с часами и на горожан. Но увидев эльфа, не обратила на него особого внимания. Я лишь скользнула равнодушным взглядом по порожним бочкам, перед которыми скакал с поразительный для его сложения проворностью приземистый купец. Ему лениво отвечал высокий мужчина в зеленых одеждах.

Ярмарка меня не разочаровала. Завидев карусель я встряхнулась, быстро помогла разложить товар и отправилась тратить выданные матушкой деньги на цветные леденцы, стеклянные браслеты и прочие радости деревенской девушки. Отец меня не удерживал, он уже вовсе нахваливал нашу петрушку.
Накатавшись на карусели до одурения и объевшись незнакомых сладостей, я вернулась к отцу, который как раз складывал пустые мешки. День оказался удачным, отец быстро все распродал и жалел, что вместо меня не захватил побольше товару.
В компании приятелей он отправился в трактир, мне же было велено сидеть на возу, потому как приличным девушкам в питейном заведении делать нечего. Я опять приуныла, но потом плюнула на отцовский наказ и оправилась бродить по городу.
Спускался вечер. Мужчина со складной лестницей проворно переходил от одного фонаря к другому, зажигая их. Темнота отступала к каналам, сползала вниз к речной воде. Я спустилась вниз и присела на предпоследней ступеньке. Мимо меня проплыло несколько длинных лодок. Я вспомнила об эльфийских челнах и тут вновь увидела мужчину в зеленых одеждах. Он ловко управлял плотом, к которому было привязано множество бочек.
Фонарщик уже добрался до набережной, он как раз зажигал фонарь над моей головой. Все случилось в одно мгновение, между двумя ударами сердца. Плотовщик взглянул на меня своими светлыми, как живое серебро глазами и послал воздушный поцелуй. Я почувствовала себя так, словно стояла у открытой печки. Меня окатила волна жара, щеки вспыхнул, в ушах зашумело. Плот уже давно скрылся из виду, а я все смотрела ему вслед.
Вскоре меня отыскал отец. Он порядком поднабрался с приятелями и совсем забыл о моем существовании. Он так бы и уехал без меня, но ему напомнили соседи и он отправился на мои поиски, пугая городских своей бранью. Впрочем, благодаря моему яркому платью отыскал он меня быстро. Фонарщик заприметил красное пятно на лестнице под фонарем.
Обратной дороги я не запомнила. Я смотрела на необычайно большие звезды и в моей голове звучали отголоски странных мелодий и чудных слов.
Мать тоже не сразу обратила внимание на мое состояние. Сначала она разобралась с присмиревшим отцом, отобрала остатки выручки, меня же заставила заняться лошадью. Животные в хлеву мне показались необычайно милыми. В отличие от родных, при взгляде на которых мне захотелось немедленно отвернуться и зажмурится.
- Старый пень, ты девчонку мне напоил? - Набросилась мать на отца. При звуке ее голоса у меня немедленно разболелась голова. Я молча прошла мимо родителей, задернула занавески и, не раздеваясь, повалилась на кровать.
Мать запаниковала через три дня, потому что я не выходила из комнаты и отказывалась от пищи. Мать приставала ко мне с расспросами, не обидел ли меня кто в городе. Сначала я отмалчивалась, но потом рассказала о мимолетной встрече с плотовщиком.
Мать немедленно послала за знахаркой.
Той удалось вытянуть из меня больше подробностей, включая цвет одежды, волос и глаз незнакомца. Мне самой было странно, как много я успела запомнить.
- То не сглаз, - заявила знахарке. – Гораздо хуже. И стоить будет больше!
Мама с ужасом посмотрела на меня и согласилась заплатить любую цену для моего спасения.
- То эльфийская волшба! Приворожили твою дочу. При полной луне позовут твою дочку к околице, и поминай, как звали. Вернется лет через пятьдесят. Если вернется…
Матушка помертвела, а потом с упреками набросилась на отца. Братья крутили пальцем у виска. Знахарка тем временем развела бурную деятельность: обматывала меня черными и белыми нитками, жгла куриные кости во дворе и завывала диким голосами на радость соседям. Когда мне это порядком надоело, я объявила, что ее усилия подействовали. Я здорова, знать не знаю никаких эльфов. В доказательство съела целую тарелку куриного супа с лапшой.
Все остались довольны. Мать тем, что отогнала злыдней от своей кровиночки. Отец, что оставили его в покое. Знахарка, подтвердившая свою репутацию. Братья, которым надоел балаган во дворе.

2.

Прошло два года. Никто меня не вызывал к околице в полнолуние, история потихоньку забылась, даже соседям надоело сплетничать. Разве что осталось присловье: "Это случилось в ту ярмарку, когда Линор эльфа повстречала."
Я уже сама сомневалась, был ли то эльф, или старуха придумала, что набить себе цену. Мало ли какую одежду носят купцы из дальних краев, а что касается глаз - дело было ночью, всякое могло показаться с усталости. Я запрятал свое платье на дно сундука, и старалась всю историю выбросить из головы. Ко мне уже посватался сын старосты. Он был туг на левое ухо, прихрамывал на правую ногу после встречи с медведем, но в остальном жених хоть куда. Так посчитали мои родители, меня же никто не спрашивал. Обручение назначали в день середины лета. Накануне я не могла уснуть. Ворочалась на кровати, потом вышла во подошла к колодцу, и зачем-то заглянула в него. И тут я услышала голос, зовущий меня. Я в испуге прижала ладони к ушам, но голос продолжал звучать в моей голове. Я не могла не послушаться послушалась и пошла к роще, что начиналась через сотню шагов от нашей деревни. Я шла не чувствуя страха, уверенная что это сон. И совсем не удивилась, когда из тени молодого бука ко мне шагнул тот самый незнакомец.
- Ты наконец-то пришла, девушка в красном платье. – Сказал эльф тихо. Теперь у меня не было никакого сомнения, что он принадлежит к лесному народу. В его длинные блестящие в лунном свете волосы были вплетены цветы, на одежде сверкали драгоценные камни. Он протянул ко мне руку, я невольно отступила на шаг и мой эльф печально улыбнулся. Я хотела ему объяснить, что не могу пойти с ним вот так в одной ночной рубашке, но тут увидела, что одета в то самое платье. Не знаю, когда я успела в него нарядится, но во сне все возможно.
- Я не знаю твоего имени, как же пойду с тобой?
- Мое имя – самое простое в этой истории. Я – Гэлион, дворецкий короля Мирквуда. Два года назад мне надоело считать и отправлять бочки. Я решил немного развлечься, забыв о том, что для такого домоседа как я самые невероятные истории начинаются за порогом дома.
- Но почему именно я? Разве мало было девушек в Озерном городе, а ты выбрал меня, Гэлион, - было невероятно прекрасно называть моего эльфа по имени.
- Милая девушка, это история началась, когда мой Лес был гораздо больше, а Срединные Земли гораздо обширнее.
Он сплел свои пальцы с моими, сверкнул большой камень в его перстне. Легкое дыхание коснулось моего уха, голова моя закружилась, а ноги ослабели.
- Я был моложе и беспечнее, а твоя пра-пра-пра (даже мне не сосчитать какая) – бабушка так же прекрасна, как и ты.
- Не хочешь ли ты сказать, что в моем роду были эльфы? – Я попыталась отодвинуться от Гэлиона, но он обхватил мои плечи, и я услышала его смех, похожий на звон серебряных бубенцов. Несомненно, серебряные бубенцы обязаны звучать именно так заливисто.

- Если и есть, то я не я тому причиной. Тогда, к моей досаде и к счастью твоей далекой бабушки, нам так и не удалось остаться наедине.
Тут я наконец вспомнила рассказы сестры отца о том, как давным-давно в их роду к одной прекрасной и мудрой деве сватался эльф. В рассказе превозносились добродетели моей пра-пра-пра-бабушки, которая разоблачила хитрости эльфа и поняла, что золото, которым он хвастал, исчезнет с утреннем светом.
- Я думала это только нравоучительные сказки, - сказала я и пытливо заглянула в светлые глаза Гэлиона. - Отчего ты пытался всучить моим предкам обманное золото?
- Я? – Удивился эльф. – Вот как у вас об этом рассказывают? Дитя, у меня столько золота, что я бы мог купить всю твою деревню, и у меня осталось бы в десять раз больше.
- Что же случилось в самом деле? – Спросила я, борясь с желание потрогать острые кончики ушей моего эльфа.
- Я упустил свой шанс стать счастливым, но когда увидел тебя в Озерном городе понял, что ты вернулась ко мне.
Я хотела возразить эльфу, что я – не моя пра-бабка, если мы даже и похожи внешне. Но Гэлион то ли спросил, то сам себе сказал:
- Ты же любишь меня, Эланор?
Я поняла, что так звали его стародавнюю возлюбленную. Хотя у меня было совсем другое имя, я кивнула. Как было можно не любить этого изящного, немного самодовольного эльфа, героя семейных преданий?
- Пойдем же, я покажу тебе как веселятся лесные эльфы. Сегодня Макушка Лета, это наша ночь, - шепнул Гэлион и увлек меня в буковую рощу. Там ожидал нас конь, такой же белый как снег на вершине Одинокой Горы. Гэлион посадил меня впереди себя, нежно обнял и вновь зашептал на ухо любовные признания. Слушать его я была готова бесконечно. Я забыла про родительский дом, завтрашнее обручение и самого жениха. Я забыла о том, что я всего лишь семнадцатилетняя деревенская девушка, а мой эльф – обличенный властью приближенный лесного короля. Я не желала помнить о том, что мой спутник на сотни, а может и тысячи лет старше меня. Из головы выветрились все истории об обманутых ветреными эльфами безутешных девушках. Я лишь чувствовала на своей талии горячие мужские руки и знала, что позволю этим рукам все. В отличие от моей разумной прабабки. Пусть потом будут слезы и сердечные терзания, но не сегодня.
Слишком скоро я услышала веселые песнопения, Гэлион соскользнул с коня. Я с сожалением последовала за ним. Эльф поймал меня и прижал к сердцу. Наши губы впервые соприкоснулись. Мой мир потерял равновесие и покачнулся. Губы моего эльфа были теплы и слаще меда. Над нашими головами раздался смешок, и кто-то проговорил звонко из древесной листвы:
- Похоже, старина Гэлион начал праздновать раньше нас всех.
- Так он всегда ближе к королевским винным запасам, - со смехом отозвался еще один эльф.
Эльфы со смехом удалились. Судя по всему, вместо тропинки они предпочли ветки.
Гэлион с легким вздохом поставил меня на землю.
- Востроглазая молодежь пошла, - объяснил он с чуть смущенным видом. – Не дают уединиться с любимой девушкой.
- Не знала я, что эльфы такие любопытные, - с удивлением сказала я. Больше всего мне согрело сердце слово "любимая".
Гэлион лукаво взглянул на меня:
– Просто вы нас не замечаете. А мы за вами наблюдаем!
Это была удивительная новость. Те, кто верил в эльфов, считали, что им до нас дела нет.
Гэлион вновь обнял меня за талию и так мы вступили на поляну, полную празднующими эльфами. Которые лежали на траве, восседали на древесных пнях или просто стояли в разнообразных позах, беседуя меж собой или музицируя на струнных инструментах. И у всех в руках были кубки, даже у музыкантов. Деревья вокруг поляны были увешаны разноцветными фонариками, бросающих цветные блики на траву. В центре поляны горел высокий костер. За языками пламени я разглядела кресло, а в нем сидящего в профиль ко мне эльфа с короной на длинных волосах. Вне всякого сомнения, то был сам король лесных эльфов, о котором мы, смертные знали очень мало.
Говорили, что его лицо изуродовано шрамами, оставшимися после бесчисленных войн с гномами и другими подземными обитателями. Что его руки скрючены от жадности, а длинные когти острее любого кинжала распорют горло любому, кто осмелится покуситься на его сокровища. Что он обладатель длинной седой бороды, что глаза его горят красным пламенем. Им пугали детей, что бы они не смели без спросу сбегать в лес. Я поняла, что все это детские страшилки, когда Гэлион назвал себя. Не мог он служить такому чудищу. Но все же я ощущала робость. Что бы мы не говорили о нем, он был стар этот лесной король. Возможно, он родился еще до первого восхода солнца и луны. Хотя эльфы и вели себя как проказничающие дети, я вдруг поняла, что все они не так уж юны. По крайней мере, по нашим человеческим меркам.
Но старые или молодые, веселились эльфы вовсю. Нестройное пение, раздающиеся отовсюду прославляло эту ночь, звезды, какую-то Дарительницу и, конечно же, короля. А так же всех их любимых вместе и по отдельности. Вскоре некоторые музыканты бросили свои инструменты и пустились в пляс, не выпуская кубков из рук и упиваясь глотнуть даже во время самых невероятных кренделей. Хотя многие нетвердо стояли на ногах, вино никто не расплескал. Если же кто и упал в траву, то от хохота. Смеялись они ужасно заразительно, хотя непонятно над чем.
- Дети, - пробормотал Гэлион, но глаза его тоже смеялись.
– Вот они прославленные эльфийские танцы под луной. Так и затоптать можно случайно прохожего можно ненароком. Я бы тебя пригласил… - Закончить Гэлион не успел. Внезапно наступила тишина. Все взоры обратились к королю, и я поняла, что тот лишь поднял свой кубок – этого было достаточно, что бы заткнуть и остановить самых и разошедшихся из подданных.
- Возлюбленные мои, - голос короля был необычайно красив и богат оттенками.
- - Я рад, что вы так веселитесь. Сегодня чудесная летняя ночь и я не буду останавливать вас занудными речами о достоинстве Высокого Народа. Мы заслужили эти мирные годы, так наслаждайтесь жизнь!
Король встал и повернулся в нашу сторону. Его взгляд обежал всех присутствующих и на мгновение задержался на мне. Могу поклясться, его внимание привлекло мое яркое платье, которое выделялось даже среди разнаряженных эльфов!
Лицо короля было по-юношески гладким, без малейших намеков на шрамы и бороду. Я внезапно жутко позавидовала его бесшабашным подданным, которые могли созерцать этот прекрасный лик ежедневно. Его глаза были мудрыми и немного печальными, хотя он говорил весело.
- Ах ты, старый плут, - сказал король с грубоватой нежностью, которая возможно только между очень близкими (я бы сказала людьми, но все же то были не_люди), обращаясь к Гэлиону. – Добился все-таки своего?
- Да, король. – Ответил мой спутник.
- Я бы сказал, что рад за тебя, но с этой минуты у тебя начался другой отсчет времени.
- Да, мой король. – Ответил Гэлион серьезно и, к моему изумлению, встал передо мной на колени.

Король вздохнул и отвернулся. Эльфы на поляне перешептывались и пялились на меня во все глаза. Я уловила свое имя. Хотя нет, то было имя моей пра-пра-пра… в общем, она давно умерла, а ее возлюбленный стоял передо мной на коленях и просил моей руки. Он говорил странные вещи о вечности, о привязанности эльфов к этой земле и о том, что готов следовать за мной по пути людей.
Неужели он думал, что деревенская девчонка поймет его и умудренную эльфийкую систему мироздания? Мой мир был проще. Тяжелая работа от зари и до заката. Дни, в которых так мало радости и они так похожи одни на другие. Болезни и смерть. Он привел меня в свой подзвездный мир и сказал, что готов отречься от всего ради меня? Нет, ради моей пра-пра, которая не приняла такого дара и отказалась.
Ах, мой Гэлион. Он все обо мне и, наверное, действительно наблюдал за мной тайком все эти годы. Он убедил меня.
Знахарка не соврала. Увели меня эльфы, только не на пятьдесят лет, а насколько осталось мирной жизни. Но даже один день в Мирквуде стоит целой жизни не только в моей деревни, но даже в Озерном городе.