Мы сходили на Хоббита!!!! Лучший фильм в моей жизни. И пока я больше ничего не добавлю.
Сидя в зале вдруг вспомнила , что я писала рассаказец на фест когда-то.

Драббл-Фест
3 тролля/Бильбо и гномы
Рейтинг - от 14 и выше, слэш, БДСМ приветствуется
Не всё вошло в мемуары Бильбо. Кое о чем он предпочел и промолчать. Например о том, чем на самом деле, так увлеклись тролли, что прозевали рассвет...

Фраза: В последствии Бильбо говорил - Опасное это дело, Фродо, выходить из дому. Или кошелёк подрежут, или карманы на базаре вывернут, или большие дяденьки пристанут...(с)почти по Горлуму.


511 слов, включая текст из "Туда и обратно", который выделен курсивом.

И тут-то появился наконец, Гэндальф. Но никто его не заметил.

Первым, что услышал волшебник – это вопли Торина:
- Нет! Ты не приспособлен для этого… - Несколько неразборчивых слов и грубый голос тролля:
- А я говорю – получится! Я всегда этого хотел, и уступать не намерен.
Послышался смех в две троллиные глотки.
- Ну, Вильям, - сказал один из его приятелей, - знал я, что ты со странностями. Но даже не подозревал с какими. Вот у тебя какие фантазии, а?
- Сам дурак!- Буркнул в ответ Вильям. (Гэндальфу даже послышалась в голосе обида.)
- Хе, Том, оставь парня, пущай позабавится. А мы постоим в сторонке, понаблюдаем.
- Нет, гномы этим не занимаются, - завел было Торин, но тут ему влепили оплеуху и Гэндальф даже присел за стволом дерева. И уже решил было вмешаться. Один против трех троллей. Несомненно, это был геройский поступок. Одним волшебником на свете могло стать меньше. Но тут, к полному изумлению Гэндальфа, Торин сказал усталым голосом:
- Хорошо, вы меня убедили. – И добавил на тайном языке гномов такое ругательство, что у Гэндальфа волосы под шляпой встали дыбом. Ругательство было можно примерно перевести как: "Это вам так не пройдет!"
- Надеюсь это у тебя не каменное? – Добавил Торин. Что именно "это" Гэндальф не понял, а Торин не стал уточнять, обойдясь жестом.
- Не, он у него размягчился после баранины! – Выкрикнул третий тролль. Давненько нам гномов не попадались, - и он щелкнул для устрашения зубами.
- Заткнись, Берт! – Приказал Вильям. – Лучше помоги гнома половчее пристроить.
Гэндальф оценил самопожертвование Торина и уже решительно взмахнул посохом в направлении поляны, решив применить какое-нибудь хитроумное заклинание.
Но на поляне в этот момент поднялась странная суета, и Гэндальф остановился, боясь ненароком поджечь кого-нибудь из гномов. Пока он соображал, как же выпутаться из этой ситуации, Торин внезапно сказал:
- Так давайте уже начнем! - И прибавил не без самодовольства:
- Это вам не баранов у селян воровать.
Берт присвистнул:
- А ты вошел во вкус, парень. И чего ломался поначалу?
Торин на это ничего не ответил, чем-то он был занят в этот момент. Вильям же сказал с напряжением:
- Эй, не так быстро, я хочу рассмотреть, как ты это делаешь…

В эту самую минуту занялась заря и в ветвях поднялся
птичий гомон. Вильям уже ничего не мог сказать, ибо, нагнувшись
к Торину, превратился в камень, а Берт и Том уставились на него
и тоже окаменели. Так и стоят они по сей день, совсем одни,
разве что птицы на них садятся. Вам, может быть, известно, что
тролли обязаны вовремя спрятаться под землю, чтобы рассвет их
не застиг, в противном случае они превратятся в скалы, в горную
породу, из которой произошли, и застынут навсегда. Именно это и
случилось с Бертом, Томом и Вильямом.
- Превосходно! - проговорил Гэндальф, выступая из-за деревьев
и помогая Бильбо слезть с колючего куста.

Потом Гэндальф заставил себя посмотреть на Торина… и вытаращил глаза от изумления. Предводитель Торин и Ко стоял у обломка скалы, сжимая в руке уголек. На скале же были начертаны несколько гномих рун.
Торин пожал плечами:
- Пришлось уступить и начать их учить письменности. Иначе я не мог протянуть время до рассвета.

Когда я только начинала играть в ролевый игры, то наша гоп-компания ржала, что мы так и до старости таки будем этим заниматься. Блин, мы оказались правы. Ну, не до старости, а до зрелости по крайней мере.
И я опять с вами, дорогие толкинисты.

45 уроков, которые преподала мне жизнь

«Желая отметить свое 45-летие, я составила 45 уроков, которые преподала мне жизнь. Это самая востребованная колонка из всех, что я когда-либо писала. Мне стукнуло 90, и вот, я снова публикую эту колонку»
1. Жизнь несправедлива, но все же хороша.
2. Если сомневаешься, сделай еще шажок вперед.
3. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на ненависть.
4. Работа не позаботится о тебе, когда ты болеешь. Это сделают твои друзья и родители. Береги эти отношения.
5. Каждый месяц оплачивай долги по кредиткам.
6. Не обязательно выигрывать в каждом споре. Согласись или не согласись.
7. Плачь вместе с кем-то. Это лечит лучше, чем плач в одиночестве.
8. Допустимо злиться на Бога. Он поймет.
9. Копи на пенсию с первой зарплаты.
10. Когда дело доходит до шоколада, сопротивляться бессмысленно.
11. Примирись со своим прошлым, чтобы оно не испортило твое настоящее.
12. Можно позволить себе заплакать в присутствии своих детей.
13. Не сравнивай свою жизнь с чьей-то. Ты и понятия не имеешь, что им приходится испытывать на самом деле.
14. Если отношения должны быть тайными, тебе не стоит в этом участвовать.
15. Все может измениться в мгновение ока. Но не волнуйся: Бог никогда не проморгает.
16. Сделай глубокий вдох. Это успокаивает мысли.
17. Избавься от всего, что нельзя назвать полезным, красивым или забавным.
18. Что не убивает, делает тебя сильнее.
19. Никогда не поздно иметь счастливое детство. Однако второе детство зависит исключительно от тебя..
20. Когда приходит время следовать за тем, что ты действительно любишь в этой жизни, не говори нет.
21. Жги свечи, пользуйся хорошими простынями, носи красивое нижнее белье. Ничего на храни для особого случая. Этот особый случай — сегодня.
22. Подготовься с избытком, а потом будь что будет.
23. Будь эксцентричным сейчас. Не жди старости, чтобы надеть ярко-красную одежду.
24. Самый важный орган в сексе — это мозги.
25. Никто, кроме тебя, не несет ответственности за твое счастье.
26. При любой так называемой катастрофе задавай вопрос: Будет ли это важно через пять лет?’
27. Всегда выбирай жизнь.
28. Прощай всё и всем.
29. Что другие думают о тебе не должно тебя волновать.
30. Время лечит почти всё. Дай времени время.
31. Неважно, плоха ли ситуация или хороша — она изменится.
32. Не принимай себя всерьез. Никто этого не делает.
33. Верь в чудеса.
34. Бог любит тебя потому что он — Бог, а не из-за того, что ты что-то сделал или нет.
35. Не нужно изучать жизнь. Ты появляешься в ней и делаешь столько, сколько успеешь.
36. Состариться — более выгодная альтернатива, чем умереть молодым.
37. У твоих детей есть только одно будущее.
38. Все, что в итоге имеет смысл — это то, что ты испытал любовь.
39. Выходи гулять каждый день. Чудеса происходят повсеместно.
40. Если бы мы сложили в кучу все наши проблемы и сравнили их с чужими, мы бы живо забрали свои.
41. Зависть — это пустая трата времени. У тебя уже есть все, что нужно.
42. Однако самое лучшее ждет впереди:
43. Неважно, как ты себя чувствуешь, поднимись, оденься и выйди на люди.
44. Уступай.
45. Хоть жизнь и не повязана бантиком, это все равно подарок.

Написано Региной Бретт, 90 лет отроду, Кливленд, Огайо.

Где можно лицезреть ужасно еврейского Джона и он даже говорит на иврите.


Название: "Холодное утро две тысячи десятого"



Дата и время: 15 декабря 2010 года

Места действия/проведения: квартира Шерлока Холмса и доктора Уотсона на Бейкер-стрит

Места, где разворачиваются события: квартира на Бейкер-стрит, кофейня на НьюБонд-стрит, окрестные улицы



Почти три недели до Рождества, а Лондон уже охватила предрождественская лихорадка. Люди снуют туда-сюда: кто-то выбирает подарки для своего семейства, кто-то договаривается о праздничном корпоративе для своей компании, кто-то встречается с друзьями в кофейне, договариваясь о том, как они будут встречать праздник - обязательно весело и ярко, с шутихами и музыкой. Рождественские венки чуть покачиваются от холодного ветра, поигрывая алыми и зелеными лентами, по вечерам на особняках загораются разноцветные огни. Предпраздничная суета подхватывает и кружит, завораживая, и лишь единицы живут так, будто бы их не касается ни Рождество, ни сам Бог со своими ангелами...

Мистер Шерлок Холмс проснулся этим утром в самом дурном расположении духа. Тому способствовало немало факторов: весьма поздний отход ко сну (засиделся за ноутбуком, читая газетные статьи по одному давно интересовавшему его делу), отсутствие кофе (просил вчера Уотсона привезти, причем не раз, но тот надулся, как мышь на крупу невесть, за что, и Шерлок остался без кофе. Как с этим быть, понятия не имел), размеренный, навязчивый стук, доносящийся снизу (скорее всего, принесло какого-то посетителя, и тот факт, что он мерзнет у входной двери, никак не влиял на улучшение настроения), и еще по мелочи, вроде оставленных накануне на столе гистологических препаратов, обнаруженных миссис Хадсон, которая, как всегда, разохалась так, будто там лежали не аккуратно нарезанные кусочки правой доли легкого, а как минимум протухшая голова (которая мирно стояла себе в холодильнике и протухшей отнюдь не была).
Мрачно взглянув за окно на медленно падающий снег (а обещали сухую, ясную погоду), мистер Холмс поежился (еще и окно забыл закрыть на ночь, подлеца же Джона сей факт, вероятно, нисколько не взволновал. Где его носит, кстати?), затянул потуже старый, но аккуратный стеганый халат, и поплелся вниз, явившись пред светлы очи посетителя, которым оказался тщедушный молодой человек, державший в руках утреннюю газетку, эдаким духом прошлого Рождества, а то и самим мистером Скруджем.
читать дальше
Молодой человек посмотрел на Холмса. Холмс посмотрел на молодого человека.
- Э...мистер...э... миссис Хадсон.., - промямлил юноша, явно теряясь.
- Ваши глаза вас обманывают, - сухо обронил Шерлок, догадываясь, что перед ним очередной желающий снять комнату у пожилой леди: газете было несколько месяцев, это был именно тот номер, по которому сам Шерлок некогда вышел на миссис Хадсон, у которой снял комнату в тот же день. - Вам дали эту газету, потому что в ней имеется номер телефона, по которому вы звонили, но никто не снял трубку, верно? - Шерлок приподнял брови. Юноша оробело уставился на него. - И поэтому вы решили попытать счастья, прибыв сюда лично. Напрасно, скажу я вам.
- Но...комнаты уже сданы?
Какая проницательность!
Шерлок мысленно возвел глаза к небесам.
- Давно. Через два дома живет мистер Спенсер, у него имеется комната, правда, немного дороже, нежели та, что снимаю я. Ступайте туда, ему как раз нужен квартиросъемщик.
- Спасибо, сэр, - кивнул юноша, и, поправив дафлкот, побрел в сторону дома, находящегося неподалеку.
- Скатертью дорога, - милостиво кивнул Шерлок. - День обещает быть добрым. Как иначе, когда с утра судьба посылает встречу с такой гениальностью?

Но юноша уже не слышал его.

Поднявшись наверх, Шерлок огляделся. Перспективы не радовали. Дело, из-за которого он лег спать так поздно, было плевым, сущая ерунда: убийцей пожилого господина из агенства ритуальных услуг был отец девушки, которую покойный плохо загримировал: бедняжка покончила с собой путем прыжка из окна, а с такими покойниками трудно работать: как можно склеить заново разбитую вазу? Даже если подобрать идеальную замазку, какой-нибудь кусочек непременно подведет. Отец мечтал увидеть свою обожаемую девочку еще хотя бы раз такой, какой он ее помнил и любил, а вместо этого... Одним словом, гроб не открывали на похоронах, а через день безутешный мужчина убил ни в чем не повинного гримера, да еще и проявив фантазию: столкнув того из окна дома, где тот жил: чтобы, значит, разделил участь наложившей на себя руки бедняжки.
Шерлок щелкал такие дела, как орешки. И одна лишь мысль о том, что голова его останется без работы, ввергая душу в пучину тоски и скуки (разумеется, еще вчера подобные мысли были облечены не в столь пафосную форму, но сегодня в голову лезла всякая дрянь, и ничего с этим Шерлок поделать не мог), угнетала его, делая и так не лучший день в его жизни совсем уж отвратительным.

Электронная почта пустовала. В новостях не было ничего, стоящего внимания.
Чайник был холоден, как выражение лица Ее Величества на последнем выступлении.

Решив, что раз уж сегодня все складывается против него, Шерлок решил ответить тем же, и улегся на диван, закинув руки за голову, и закрыл глаза.

Прежде чем позвонить в дверь дома 221В по Бейкер-стрит, мистер Дрейфус поднял воротник пальто, поежился и тоскливо огляделся по сторонам. В это премерзкое утро, мрачное, как похоронная служба, и холодное, как сердце банкира, он чувствовал себя старым, больным и... смешным. Да-да, смешным. А как, скажите на милость, еще можно себя чувствовать после дерзкой кражи в ювелирном салоне, бессменным директором которого ты являешься вот уже десять лет? После кражи, случившейся буквально среди белого дня, без всяких там ножей и пистолетов, или хитроумных приспособлений. И что еще обиднее - без каких-либо следов преступника или явных улик.
Дрейфус понятия не имел, кто мог решиться на похищение "кольца Гермеса" (желтое и белое золото, крупный желтый бриллиант, четыре белых бриллианта, восемь изумрудов, оникс, кахолонг) - незаметно продать эту уникальную вещь невозможно, и потому как вариант быстрого обогащения она попросту не подходит... Логичней было бы стянуть что-то менее заметное, если только вор вообще руководствовался логикой.
Дрейфус вздохнул. Его собственный поступок тоже не блистал здравым смыслом. Вместо того, чтобы довериться полиции, он, преодолевая подагру и одышку, притащился на Бейкер-стрит, к сомнительному персонажу по имени Шерлок Холмс - интернет-детективу, про которого вычитал в блоге! Неужели этот любитель в самом деле справится с таким сложным, практически безнадежным делом?..
Холодный ветер злобно трепал полы пальто, подстрекая ювелира поскорее принять решение, и Дрейфус, потоптавшись у порога еще с минуту, все-таки позвонил.


Сколько прошло времени, пока он пролежал на диване, свернувшись клубком и посильнее закутавшись в халат, Шерлок не знал. Но темнее за окнами не стало, значит не так уж и много. Во всяком случае, когда звонок, долетевший снизу, вытащил его из подступающих объятий Морфея, часы показывали всего лишь час спустя после того, как он проводил от дверей мальчонку, искавшего жилье.
Ну да, чему удивляться? В моменты скуки и тягостных раздумий время тянется медленно, как патока.

Миссис Хадсон, видимо, тоже куда-то подалась с утра пораньше, так что спустя еще пару звонков Шерлоку ничего не осталось, кроме как подняться, спуститься вниз и с самым мрачным выражением лица отворить дверь.

Влетевший с улицы холодный, с острыми колючими снежинками ветер (чертов Лондон с его переменами погоды) принес не только морозную стужу, но и господина, явно чем-то обеспокоенного. По лицу его, и по выражению глаз, уставившихся на недовольного жизнью детектива в застиранном халате, легко угадывалось, что целью его посещения была беседа с ним, с Холмсом.

Молча отойдя в сторону, словно приглашая посетителя пройти в дом, Шерлок поднял повыше воротник халата, и, шмыгнув длинным носом (неужели еще и простудился?), трагически произнес:
- Отвратительное утро. Чем обязан?

- Эээээ... мистер... Холмс, если не ошибаюсь? Я прочел о вас в блоге. То есть, я читаю ваш блог. - Дрейфус, не дождавшись дополнительного приглашения, вошел в узкую прихожую и принялся расстегивать пальто, чтобы повесить его на вешалку. Руки ювелира тряслись. Беспокойство, пронизывающее все существо почтенного Руперта, заставило его начисто позабыть о церемониях этикета.

- Мистер Холмс... я прошу прощения, если мой визит неуместен, и все это какой-то розыгрыш... но... судя по вашему блогу... вы частный детектив? Единственный в своем роде и непревзойденный.

- Совершенно верно, - буркнул Шерлок, жестом приглашая гостя подняться вслед за ним наверх, в гостиную его квартиры. Тот, ничтоже сумняшеся, поднялся и так и остался бы стоять, если бы Холмс не указал ему на один из колченогих стульев, стоящих у стены. Сам же опустился в видавшее виды кресло - одно из двух, стоявших у потухшего камина.
- То есть, я хотел сказать, что совершенно верно то, что я имею блог в интернете, являюсь детективом, единственным в своем роде: во всяком случае, мне не приходилось слышать об иных Шерлоках Холмсах, - он коротко усмехнулся отнюдь не ободряющей улыбкой. - По поводу же неуместности - это станет ясно позднее, когда вы расскажете мне, в чем заключается проблема, которая привела вас сюда, тем более - в такую погоду.

Верным решением было бы предложить гостю чаю, но чайник давно остыл, а желание узнать, что за дело привело этого смешного человека, одолевало Шерлока куда сильнее, нежели желание выпить свежего чаю с молоком, который он, к слову, весьма любил, но не тогда, когда на первое место выходила ее величество Информация...

- Ээээ... видите ли, мистер Холмс... - Дрейфус с несвойственной ему робостью опустился в предложенное кресло и потер зябнущие руки, с тоской подумав о кофеварке в своем уютном офисе... Но в этом офисе вот уже двое суток все было вверх дном из-за совершенно немыслимой вещи - похищения бесценного кольца.
- Мистер Холмс, позвольте начать немного издалека. Я - потомственный ювелир, мои предки, если верить семейным летописям, готовили драгоценности еще для коронации его величества Георга Пятого, а один из предков долго работал на Востоке, при дворе халифа... но я вижу, вам все это неинтересно, - удрученно заметил гость, сделал паузу и продолжил повествование:
- Я лишь хочу сказать, мистер Холмс, что знаю о драгоценностях все. Они для меня как дети. И пропажа хоть одного кольца,хоть одного ожерелья - это все равно что потерять ребенка! Вот уже двадцать пять лет, как я служу дому Картье, и никогда, никогда такого не случалось. Вы, наверное, читали во вчерашней "Таймс" об этой жуткой истории?..

жуткими пиликаньями на скрипке, да и Интернете не попалось ничего достойного внимания. Поэтому Джон лег относительно рано, пытаясь почитать перед сном "Маятник Фуко" Умберто Эко, но задремал сразу же после первой страницы. Тяжелая книга упала ночью на пол, где ее и нашел с утра Джон.

Сонно щурясь, Уосон спустился по лестнице, собираясь заварить себе крепкий кофе, но остановился как вкопанный, заслышав голоса.

Клиент! Ну, наконец-то! И дело было не в деньгах, а в том, что детектив уже извелся от безделья, изводя заодно всех окружающих.

Джон поспешно оглядел себя и пригладил пятерней волосы, всегда за ночь встававшие дыбом. Вид, конечно, был не ахти. Утренняя щетина и старая майка прибавляли колориту. Можно было, конечно, подняться обратно, переодется и побрится, но это занимало время. За которое драгоценный сосед мог грубостью отпугнуть даже самого ценного клиента. Поэтому Джон, растянув губы в приветливой улыбке, неспеша спустился в гостинную и обьявил о своем присутствии радостным:
- Доброе утро!

- Понимаю вашу печаль, сэр, - зевнул Шерлок, закидывая ногу на ногу и всем видом показывая, насколько глубоко сочувствует горю посетителя. - И история вашей семьи, безусловно, невероятно интересна.

Ну конечно же. Утренний кофе на НьюБонд стрит, ювелирный магазин... Он еще тогда заприметил этого господина: и так невооруженным глазом было видно, кем он работает - слишком уж типично щурил глаз, в который, должно быть, вставлял монокль для пристального рассмотрения очередной побрякушки, стиль в одежде, манера речи и манера держаться, изящные пальцы с нежными кончиками (небось, ванночки для рук делает, как все ювелиры, повернутые на своем деле, чтобы кончики пальцев были нежными и чувствительными, и можно было, прикоснувшись к материалу, оценить тонкость работы и сам материал) - все говорило о том, кем работает этот человек.

- Хм. "Гермес", вы ведь об этом? - детектив вскинул брови и пристально посмотрел на посетителя.

- Доброе утро! - бодро донеслось с порога: встрепанный после сна Уотсон, как всегда, был приветлив и улыбчив: ага, все-таки спал у себя, никуда не ушел. Отлично!

- Джон, с чайником неладно: он холоден, как клиенты нашей мисс Хупер, - прозвучало, пожалуй, излишне сварливо, но Уотсон, в конце-концов, сам виноват: Шерлок с утра его не дозвался? Не дозвался. С чего быть любезным после столь подлого поступка?

Мистер Дрейфус подскочил на стуле, как ужаленный, и уставился на детектива круглыми от изумления глазами.
- Поразительно! Как... как вы узнали, что это именно "Гермес"? - забормотал он и по-кроличьи прижал к груди пухлые ручки. - Ведь в "Таймс" не было ни слова о нем, просто упоминалось, что пропала "вещь баснословной стоимости,имеющая огромную художественную ценность"...О-о, боже мой, неужели какая-нибудь "Дейли Миррор" или "Сан" сумели разнюхать, что мы потеряли "Гермес"?.. Это ужасно! Я опозорен!
Несчастный ювелир горестно закивал головой и не менее горестно посмотрел на небритого и несколько неряшливо одетого мужчину, который вошел в комнату как раз на середине его тирады.

- Джон, с чайником неладно: он холоден, как клиенты нашей мисс Хупер.
- Ты его на газ ставить не пробовал? – ласково осведомился Уотсон у соседа.
- В отличии от клиентов Молли ему это пойдет на пользу.
Джон подошел к представительному господину, почтившего их дом своим визитом и протянул руку, представляясь:
- Джон Уотсон. Я тут случайно услышал вашу реплику. Не волнуйтесь, мы вам поможем. Верно, Шерлок?
Джон бросил на детектива выразительный взгляд и попытался мимикой добавить, что надо вести себя повежливее. Похоже, клиент перспективный во всех отношениях.

- Нет, - коротко ответил Шерлок, и плотнее закутался в халат, отчего стал еще сильнее похож на большого встрепанного ворона. - У меня, сам видишь, есть дела поважнее.
О том, что половину утра он провалялся на диване, страдая от скуки и перспектив тоскливого расслабления мозгов, он, разумеется, умолчал.
После чего, задумавшись на пару мгновений, добавил:
- Кстати, надо будет рассказать Молли. Это интересная идея. Помнишь то дело с замороженным телом старика, которое после разморозки стало напоминать однажды размороженную и снова замороженную курицу? Так вот, его внутренние органы...

И умолк на полуслове, поймав ошарашенный взгляд посетителя, и, улыбнувшись от уха до уха, царственно произнес:
- О, прошу прощения. Безусловно, это не то, чего вам хотелось бы услышать этим славным утром, верно? Что же касается того, что я догадался, что именно у вас украли, то скажите, неужели же вы и вправду обратились бы ко мне, если бы у вас было похищено нечто менее ценное и дорогое лично вам? Я часто пью кофе в кофейне неподалеку и пару раз заглядывал в ваш магазин - по делу. И, признаться, я не заметил там ничего, что подошло бы под описание, данное "Таймс" - "вещь баснословной стоимости,имеющая огромную художественную ценность" - столь точно, как подходит под это описание ваш драгоценный "Гермес", который и впрямь очень красив: в свое время я расследовал одно небольшое дело, связанное с побрякушками, пришлось ознакомиться с их так называемыми "звездами", среди которых был и "Гермес", и мне прекрасно известно, где именно он находится. Ну и не станете же вы так волноваться и называть "вещами баснословной стоимости, имеющими огромную художественную ценность" те жуткие кольца с головами птиц и зверей, которые у вас там продаются? А еще вы очень волнуетесь, у вас трясутся руки, вы подавлены так, словно у вас украли по меньшей мере родную дочь. Говоря, что любое украшение имеет для вас ценность, равную ребенку, вы кривите душой: имеет, но не столь высокую, какую имеет то, что для вас действительно может быть равным ребенку. А еще когда я произнес это слово - "Гермес", у вас застыли, а затем расширились зрачки, покраснели уши, после чего вы сцепили пальцы и забегали глазами. Это означает, что я прав, попал в точку, но это то, что вы намеренно скрываете от публики и прессы. Не волнуйтесь: ни в одной из газет не упоминалось название похищенной вещи. Просто это очевидно.

Шерлок умолк, поднялся с кресла и подошел к окну. Снег уже перестал падать, и по улице с визгом пронеслось несколько детишек лет десяти: они кидались друг в друга снежками и счастливо хохотали.
Шерлок поморщился.

- Вы хотите, чтобы я отыскал его? Вон и Уотсон говорит, что мы поможем. Признаюсь честно: я думал, что тоскливее сегодняшнего утра быть просто не может. Но выбирая между откровенной скукой и скучным делом, я, пожалуй, выберу скучное дело.

Он повернулся к посетителю.
- Рассказывайте, как все произошло.
- О... - произнес мистер Дрейфус, следя глазами за передвижениями детектива, и снова повторил, точно внезапно утратил дар речи: - О! Ооооо!
Он громко сглотнул, потер рукой пересохшее горло, и наконец смог внятно произнести:
- Я вижу... вижу, мистер Холмс, что ваш ...ээээ... блоггер? Мистер ... Уотсон, ведь это вы и есть, так? - нисколько не преувеличивает ваши способности! Это поразительно... поразительно... О, если бы вы смогли также легко отыскать "Гермес", как догадались о его исчезновении! Но дело в том... дело в том, что я понятия не имею, как это произошло! Кольцо пропало среди бела дня. никто ничего не видел - ни охранники, ни консультанты, камеры наблюдения тоже не зафиксировали ничего подозрительного... Как будто это сделал невидимка, понимаете?..

Дрейфус с надеждой повернулся к доктору, в коем, сам не зная почему, почувствовал родственную душу:
- Понимаете?.

Когда детектив напомнил ему про несчастного старика, Джон возрадовался про себя, что не успел позавтракать. Разумеется, он в своей жизни видел достаточно трупов в различных состояниях. Но сравнение человеческого тела с куриным трупиком вызывало приступ тошноты даже у армейского врача. Уотсон кашлянул, надеясь таким образом отвлечь соседа от живописаний мороженных органов. То ли детектив понял намек, то ли сам решил, что его несколько занесло (хотя второй вариант был почти невероятен), но он вернулся к делу, которое привело ювелира в квартиру на Бейкер-стрит.
Джон жадно внимал речи Шерлока, надеясь во-первых таким образом вникнуть в суть дела. А во-вторых постараться запомнить выражения, какими Шерлок описывал "побрякушки" и использовать их в своем блоге. Джон знал о своем скромном литературном таланте, поэтому взял за привычку записывать понравившиеся фразы. Сначала он использовал обычный блокнот, а потом блокнот айфона. Вот и сейчас Джон невольно провел рукой по карману домашних брюк, досадуя что оставил телефон подзаряжаться в комнате.

Услышав обращенный к себе вопрос, Уотсон согласно кивнул.
- Понимаю. Невидимка. Брильянты. У нас уже было дело с китайским акробатом, который тоже появлялся как невидимка неоткуда и исчезал как по волшебству. Может и здесь нечто подобное, Шерлок?

И вновь завороженно повторил:
- Бриллианты!

Шерлок прошелся по комнате. Сначала в сторону кухоньки, затем - к камину. И обратно. И снова к камину.
Казалось, восторженные слова клиента и вопросы Джона его нисколько не интересовали: он был погружен в свои мысли. Сознание его рисовало причудливые картины, которые, в свою очередь, складывались из кусочков пазла, который был - факты, сознание, догадки...
- Как будто это сделал невидимка... - детектив прошелся туда-сюда еще раз, после чего, неожиданно замерев и уставившись в одну точку, крутанулся на пятках и резко сел обратно в кресло, по дороге сметя пару книг, лежавших на столике между креслами, в одном из которых и сидел Холмс.
- Невидимка, говорите. Это очень интересно. Да, Джон, мы берем это дело, - он бросил на Уотсона быстрый взгляд, после чего пристально посмотрел на Дрейфуса.
- Вы же понимаете, мистер Дрейфус, что невидимок не бывает. Как не бывает привидений и оживших персонажей сказок. Но есть люди, чей разум столь ловок и гибок, сколько ловки и гибки их пальцы, что можно было бы приравнять их к волшебным существам, забыв о том, что это всего лишь люди, но, - он поднял палец вверх, - это всего лишь люди. Любой человеческий фактор поддается взлому: что хитроумный замок и тонкие сплетения систем сигнализации. Что разум человека, скользкого, как змея, ловкого, и умеющего становиться невидимым.

Взлетев с кресла, Шерлок подошел к окну и снова уставился на стекла. Напряженное лицо его отражало работу мысли, и казалось, что присутствующие видят, как буквы, цифры и имена сменяют одно другое в его глазах. Мгновение спустя глаза застыли - словно в голову детектива пришла догадка, которой он боялся, или же не ожидал подобного.

- Или же если этот кто-то - из тех самых, кого называют "один на миллион". В Британии, да и, пожалуй, во всем мире таковых мало. Очень мало, - задумчиво произнес он. Затем, обернувшись, спокойно добавил:
- Мистер Дрейфус, я сейчас приготовлю вам чаю. Вы продрогли на улице. А вы обстоятельно и подробно расскажете мне о том, что происходило в вашем магазине интересного за последние несколько дней. Расскажете нам с мистером Уотсоном про посетителей, вызвавших наибольший интерес, и отдельно - о тех, кто не особенно привлекал ваше внимание, но все же был замечен. Расскажете о ваших врагах, если таковые есть. И о друзьях, которые улыбаются вам особенно сладко. Расскажете, не отказывали ли вы в чем своей жене и нет ли среди ваших родственников кого-то, кто затаил на вас обиду. А затем, когда я убежусь в том, что никто из перечисленных не имеет к делу ни малейшего отношения, вы расскажете мне о посетителях, которые привлекли ваше внимание чем-то особенным. Это может быть мелочь, может быть слово, может быть деталь в одежде или поведении. Начинайте, мистер Дрейфус, мы вас внимательно слушаем.

С этими словами Шерлок в несколько шагов пересек небольшую комнату, в кухню, где принялся греметь посудой и шуметь водой.
Стараясь заглушить свои мысли, лезущие напропалую и дающие совсем непрошенные ответы, и то, как бухало его сердце, взволнованное догадками...

Услышав, что Шерлок берет дело, Джон ему одобрительно улыбнулся кончиком губ. Потом его внимание вновь переключилось на гостя.
Разумеется, первым делом ему пришел в голову Альфред Дрейфус, но доктор счел, что сейчас уточнять, не был ли гость родственником несчастного капитана, окажется неуместным. Поэтому Джон лишь следил за маневрами детектива по комнате и внимательно слушал. А когда Шерлок предложил гостю чаю, брови Джона от удивления на лоб полезли.

- О... благодарю, - пробормотал мистер Дрейфус, заново ошарашенный переменой в поведении детектива: этот молодой человек, подвижный как ртуть, был еще и непостоянен, как весенняя погода. Ах, как хотелось бы Дрейфусу вот так же искриться энергией, и видеть людей насквозь, но молодость его давно прошла, а интеллектуальные ребусы и математические задачки не давались даже в школе... Но его подбодрил явный интерес, который мистер Холмс наконец-то выказал к его делу. Он поудобнее устроился в кресле и, дождавшись обещанного чая, начал свой рассказ:
- Видите ли, мистер Холмс... Магазин мой очень дорогой, так что все постоянные покупатели нам известны наперечет. Многие из них - весьма знатные персоны... если желаете, я назову вам их имена, но вы должны мне пообещать.... простите... соблюдение конфиденциальности. Понимаете, иной раз леди покупает у нас ожерелье за пятьдесят тысяч фунтов, а муж ее думает, что оно стоит всего пять тысяч. Да... ну а в предрождественские дни покупателей становится больше. Приходят те,кто целый год копил на небольшой подарок. Бывает и откровенный сброд, но таких мы не пускаем дальше порога. Заглядывают иностранцы, много иностранцев. Женщины... из разных кругов. Вы понимаете. Те,кому просто необходимо выглядеть на уровне,и неважно,кто оплачивает счета. Такой всегда находится. Ну а самые интересные для нас - богатые чудаки, не знающие, куда пристроить свои деньги. Такой чудак... тоже был. Когда он сказал, что его родственник работает в Букингемском дворце, я принял его за шутника... но потом изменил свое мнение. Нет сомнений, что ко мне приходила чрезвычайно знатная особа, просто инкогнито.


Ювелир сделал паузу и выжидательно посмотрел на детектива и его ассистента, пытаясь понять, правильно ли он ведет рассказ.

Прислушиваясь к шуму на кухне, Джон бросил клиенту:
- Извините! – и прошел вслед за Шерлоком. Детектив как раз наливал воду в чайник. Припомнив, для каких целей использовалась данная посудина в прошлый раз, Джон решил соседа не останавливать. Ничего смертельно опасного Шерлок в чайнике не варил и не разлагал, а все остальное можно вымыть хлоркой.
Уотсон остановился сбоку от Холмса и приглушенно спросил, заглядывая в лицо:
- Шерлок, что тебя так взволновало?

В ответ на тираду посетителя Шерлок кивнул, затем, удостоверившись, что воды в чайнике достаточно, поставил его на огонь. Затем, заставив гостя понервничать в ожидании своего ответа, повернулся к напарнику и негромко произнес:
- Джон, ты случайно не в курсе, не случалось ли за последнее время побегов из тюрем? Ну вот таких, чтобы о том непременно писали. В частности, меня интересует некий Марко Бонецци, и ты знаешь о ком я говорю, я тебе рассказывал. Если ты проверишь наличие его там, где ему следует находиться, я буду тебе благодарен. Сеть, телефонный звонок - сам придумай, одним словом.

После чего вернулся к посетителю.
- Значит, родственники в Букингемском дворце. Это интересно. А не расскажете ли, любезнейший, подробнее об этой, как вы сказали, высокопоставленной особе? Что за тип?

- Марко Бонецци, - наморщил лоб Джон. – Это тот итальянский прохиндей, гастролирующий в Европе? Да, я припоминаю, что ты мне о нем говорил. В газетах за последний месяц о громких побегах не сообщали. Сейчас я проверю в сети.
Убедившись, что Шерлок налил в чайник воду, чашки чистые, а в сахарнице именно сахар, Джон вернулся в гостиную. Но не остался там, а прошел к себе, на ходу вновь извинившись перед посетителем. Очень быстро переоделся в джинсы и рубашку. Проверив, что на мониторе ноута не светится страничка с фривольном содержанием, спустился вниз.
Гость уже угощался чаем. Джон пристроился с ноутом на диване. Разумеется, он искал информацию не посредством Гугла. Холмс давно показал ему несколько сайтов, недоступных для обычных поисковых систем.
Джон внимательно выслушал все то, что говорил посетитель. Возможно, именно в его словах крылась разгадка.

Прошерстив пару надежных сайтов, Джон достал телефон и послал Шерлоку смс: "Судя по всему, этот красавец еще сидит в тюрьме. ДУ".

- О... Конечно, мистер Холмс, - Дрейфус, согревшийся после чая (чай имел странный вкус, но сейчас ювелир выпил бы даже змеиный яд), отставил чашку и прижал руки ко лбу - это помогало вспоминать.
- Этот человек... Он назвался таким странным именем - Эпплман, но я сразу понял, что имя вымышленное. Всякие Эпплманы, мистер Холмс, не одеваются с таким вкусом, и не пользуются таким изысканным одеколоном. Вел он себя тоже немного странно... особенно поначалу. Ничего ему не нравилось. Назвал новую коллекцию Картье "дешевыми поделками", представляете? И все время говорил о своем брате. Насколько я понял, ему очень дорог этот человек, но знаете... их склонность... может быть и не взаимна. Н спрашивайте, почему я так решил,но я уже двадцать лет работаю в ювелирном магазине, и за это время хорошо изучил людей.

Только увидев, что ювелир пригубил чай, Шерлок вспомнил, что накануне, кажется, в заварочном чайнике оставался базилик, который требовалось нагреть для одного эксперимента, не высушив при этом, и тогда пришлось его заварить. Базилик не повел: опыт удался. Вот только Шерлок забыл вытряхнуть листья, засыпав их заварочными листками - это да...
Покосившись на ювелира и убедившись, что тот не в том состоянии, чтобы волноваться из-за странности вкуса, Шерлок продолжил его слушать.

- Эпплман... говорил о брате... хм...
На душе становилось все сквернее и сквернее. Но одновременно там же словно начала разворачиваться сжатая пружина, сжатая скукой и обстоятельствами, и так знакомо свербящая под ложечкой, что Шерлоку едва удалось сдержать себя в руках, и не схватить посетителя за плечи, чтобы тот перестал запинаться и рассказывать о братьях и своем знании людей, и заорать "Как он выглядел?!"

Вместо этого он молча кивнул Джону, когда на экранчике его мобильного высветилось "Судя по всему, этот красавец еще сидит в тюрьме. ДУ". , после чего закинул ногу на ногу, и, посмотрев внимательно на посетителя, произнес:
- Все это очень хорошо, мистер Дрейфус, но все же мне интересно следующее: его внешний вид. Манеры. Речь. Как он выглядел? Быть может, слегка картавил или говорил с акцентом? Вы не запомнили его глаза? Быть может, он хрустел суставами - вот так, - детектив с хрустом продемонстрировал, как именно хрустят суставы, - или, быть может, облизывал губы? Вспомните и опишите.

- Как он выглядел? - пролепетал Дрейфус, испугавшись, что сказал что-то не то. - Но... мистер Холмс... я ведь уже описал его, как сумел... Пожалуй,он невысок... но строен... или не очень... Нет, наверное, все- таки высок! И строен! Молод,но насколько молод - не могу сказать. У него ... знаете... такая особая внешность: можно дать и двадцать пять, и сорок. Волосы как будто темные, но может быть просто напомаженные. Глаза... вот не припомню, какие глаза! Знаете, мы, ювелиры, в первую очередь запоминаем руки. Вот руки у него были белые и нежные, как у женщины, очень ухоженные. Суставами он не хрустел. Он вообще... не делал лишних жестов. Помню, что прикасался ко всему очень бережно. Сразу видно,что привык обращаться с ценностями. Вот только такого капризного покупателя у меня давно не было! Он все твердил, что хочет для брата что-то особенное, необычайное. Потому я и показал ему "Гермес". Не то что бы я думал, что он сможет его купить... это вообще мало кому по карману... Я просто хотел, чтобы он угомонился, понял, что "особенное" - стоит целого состояния, и чересчур велико для рождественского подарка брату. и наконец выбрал что-то разумное... Знаете, так и произошло.

- А что с камерами слежения? У вас же солидное заведение, наверняка камеры с хорошим разрешением. Может и со звуком? Вы принесли нам запись? - вмешался Джон, которому надоела эта неопределенность. Детектив, конечно, определит рост, вес и вредные привычки кого угодно по отпечатку филейной части в кресле, но запись – это тоже неплохо.

- Да-да, мистер Уотсон... В этом и странность... - горестно проговорил мистер Дрейфус. - Записи с камер слежения - это первое, что изучила полиция. Но... видимо, на подстанции произошел технический сбой. Все записи повреждены, с самого раннего утра. На них ничего нельзя разобрать. При этом трансляция на пульт в полицейском участке - куда подключены наши камеры- не прерывалась ни на минуту... Видите, сколько загадок в этом деле! Боже мой, Боже мой,неужели "Гермес" пропал навсегда, уплыл к какому-нибудь сумасшедшему коллекционеру!
И он сделал громкий глоток из почти опустевшей чашки.


- А ведь где-то подобное видел… - Джон наморщил лоб, но через мгновение просиял.- Точно, в фильме "Ловушка". – Там двое хайкеров подменили картинку на камере слежения в лифте, когда грабили банк. Насколько такое реально, Шерлок? Хотите еще чаю, мистер Дрейфус?

- Не только там, Джон. Я не запоминаю названия фильмов, но видел подобное еще как минимум в двух. Когда что-то начинает появляться в кино, это означает, как правило, две вещи: оно было тайным и стало явным, либо же это способ избежать подобного, потому что как руководство к действию это способен расценить только полный идиот, - хмыкнул Шерлок, стараясь не подавать виду, особенно при посетителе, насколько взволновали его слова мистера Дрейфуса, указывающие на внешние данные таинственного посетителя... - Предполагать, что мы имеем дело с идиотом, у нас нет оснований - считать, что на подобные преступления идут люди, не думающие о последствиях, было бы не особенно умно уже с нашей стороны. Однако же обхитрить камеры слежения легко: действительно, достаточно взломать систему и заменить картинку. Как вариант - подкупить службу безопасности, дабы это было сделано их руками: но на последнее способны единицы, впрочем, и со стороны охраны тоже (одного такого, как помнишь, мы лично упекли за решетку не так давно).

Произнеся это, Шерлок прошелся по комнате туда и обратно, а затем, взглянув на посетителя, добавил:
- Судя по всему, вы слишком взволнованы, мистер Дрейфус, чтобы дать более точные показания. Понимаю ваше расстройство, и думаю, что вам стоит отправиться домой, или же в свою лавку - где вам будет спокойнее, вам решать. Мы берем это дело и заглянем в лавку в ближайшее время, если вы не возражаете: я уверен, что мне удастся увидеть там куда как больше, нежели дадут все слова, вместе взятые.

- Да-да, разумеется... - поспешно проговорил Дрейфус и встал. - Я так рад, что вы согласились помочь мне, мистер Холмс! И вы тоже, доктор... спасибо! Я, с вашего позволения, поеду домой: почти двое суток я нормально не спал. Вот карточка с моим адресом, если я срочно буду вам нужен. И, пожалуйста, мистер Холмс, поставьте меня в известность, если появятся хоть какие-то новости о "Гермесе"...

Он снова рассыпался в благодарностях и комплиментах, и после выполнения этого ритуала, покинул дом на Бейкер-стрит.


- Берем дело? Отлично!
Но Джон даже не успел заикнуться о сумме гонорара, как Холмс принялся выпроваживать посетителя. Поэтому, подхватив ювелира под локоток, Уотсон сказал:
- Вот тут ступеньки, осторожно, не упади с переутомления.
Доведя посетителя до лестницы, доктор тихо, но решительно сказал:
- Простите, возможно, я пропустил эту часть разговора. Вы обсудили с мистером Холмсом сумму, в которую он оценивает свои услуги?

- Нет, - удивленно проговорил Дрейфус. - Он ничего не сказал про оплату... Но не волнуйтесь, мистер Уотсон. Конечно, я выплачу вознаграждение. Чеком или наличными, все равно. Сумма не имеет значения, но надеюсь... надеюсь... что она будет адекватна проделанной работе.

В ювелире на миг проглянули все двадцать колен его иудейских предков, собаку съевших на финансовых операциях и торговле драгоценными камнями.


- Пятнадцать процентов от стоимости пропажи я считаю вполне приемлемой суммой, адон Дрейфус, - Джон улыбнулся одними губами. Последний раз он близко подходил к бриллиантам три года назад, когда вместе дедом прогуливался возле Алмазной Биржи в Тель-Авиве, но он знал, как подобные вещи было принято оплачивать. Хотя Де Бирс бессовестно накручивали цены на алмазы, они все-таки еще что-то стоили.


Глаза у Дрейфуса вылезли на лоб, рот изобразил букву "о". Придя в себя, он всплеснул руками и чуть ли не заголосил (в этих стонах была вся боль еврейского народа и сокрушение о драме рассеяния):
- 15 процентов? Вы в своем уме, мистер... мистер Уотсон? "Гермес" стоит по меньшей мере семьсот тысяч фунтов, и это лишь стартовая аукционная цена... Пятнадцать процентов! Чем вы тогда лучше грабителей? Я даю семь с половиной... Да, семь с половиной, и ни пенни больше... да и то сумма будет гигантской! Но если вы найдете "Гермес" и вернете его в целости и сохранности, я запачу ее. Даю вам слово Руфуса Дрейфуса...

Джону страшно хотелось сказать про восемь процентов. Тем более, что он ради развлечения не раз торговался на знаменитом иерусалимском Махане Иехуда, одном из самых замечательных рынков Ближнего Востока. Но тут был не базар и речь шла не об арбузе или винограде.
- По рукам, адон ха-нихбад. Значит, семь с половиной процентов от семисот тысяч фунтов стерлингов?

- Да...адон, - сквозь зубы процедил бедный Дрейфус, чувствуя себя не только обокраденным, но и в каком -то смысле изнасилованным: у безобидного доктора оказалась железная хватка. - Вы верно поняли. Семь с половиной процентов, или пятьдесят две с половиной тысячи фунтов...

Он махнул рукой и заспешил к выходу, пока у него еще чего-нибудь не выманили под благовидным предлогом.

- Премного благодарен, - мило улыбнулся доктор. Какая же замечательная вещь – этот айфон. Диктофон у него просто отличный.
Джон не спеша вернулся в гостиную, убедившись по дороге, что весь диалог записался хорошо, и пришел в отличное расположении духа. У них было дело, скуку долой!

Такая буря жуткая за окном. Пока не кончится - никуда не пойду. А то у нас деревья вырывает и бойлеры с крыш сносит.

Была сегодня в Иерусалиме на конференеции. Пообщалась с умными людьми. Послушала израильскую писательницу Галилу Рон-Федер. Детская писательница, ога. Выпускает в год десяток книг. Натуральная графоманка. И что печально, очень популярна. Берет колтчеством. Честно говоря, я пишу в разы лучше ее.

Одна моя знакомая, не будкм тыкать в нее пальцем , случайно дала почитать один мой черновик... Дквушка читала всю ночь и наутро сообщила, что это конгениально. Приятно же.

Черновик! Не закончен!

А это я во дворе пкдагогического колледжа Давид Ялин. Разговариваю руками.

Ходили у кино всей бандой на "Хранитилей легенд". А хотела на Хоббита. Еще схожу. Кино очень понравилось. Потом поехали в НижниГород в арабскую харчевню. Тоже было душевно для тех, кто о фигуре не печется. А на обратом пути в нас въехал грузовик... Все хорошо, никто не пострадал! Но настроеник у меня было после этого просто отвратительное. И если мы не мой форум, оно было таким еще долго.
Зажгли ханукию. Я люблю на айфон фотографировать, я получаюсь такая загадочная.
читать дальше

Нашф форумка просто феерична:
Джон, обращаясь к детективу:
- Немедленно снимай штаны!
- Нееет!!!

Сначала мы ехали под проливным дождем, но потом распогодилось. Облака лежали низко-низко между горами. И мы видели снег на вершине Хермона.

Хула́ — озеро в Израиле, в 20 км к северу от Тивериадского озера.

читать дальшеОбразовалось около 25 тысяч лет назад в результате извержений вулкана. Глыбы застывшей лавы преградили путь ручьям, стекавшим с гор Ливана и Голанских высот, и впадина, образовавшаяся в этих местах, стала постепенно наполняться водой.

Между 1950 и 1958 годами начались мелиоративные работы. Озеро, площадь которого составляла 15 квадратных километров, стало сокращаться: около 5000 га озера и его болотистого берега были осушены. Только небольшой по размерам участок был сохранен как заповедник. Основная причина по которым начались работы - увеличение пахотных земель и борьба с малярией. Осушение озера и болот привело к серьёзным экологическим проблемам. Сельское хозяйство получило 60 тысяч дунамов земли для обработки, но часть торфяников горела почти каждое лето, а остальные земли через какое-то время истощились, что потребовало внесения удобрений. Химикалии стали проникать в грунтовые воды и в Кинерет. Данная проблема не только многократно умножила трудовые затраты, что делало земледелие малорентабельным, но и угрожала единственному крупному природному водохранилищу в Израиле.

Был реализован проект по восстановлению природного заповедника «Эмек Хула», который продолжался в течение семи лет — с 1990-го по 1997 год. В настоящее время работы по осушению признаны ошибочными и проводятся мероприятия по подъёму уровня вод в долине. Все это принесло свои — плоды уменьшилось число зимних наводнений, полностью прекратились возгорания торфяников, которые бушевали в этом районе в прошлом, прекратилось проседание почвы, характерное для этих земель, сократился ущерб от пылевых бурь.

Эти места являются одними из основных пунктов остановки и отдыха перелётных птиц с севера (в том числе из России) на юг (в Африку) и обратно. Специалисты насчитывают сейчас не менее 200 их видов. За сезон над долиной пролетает порядка полумиллиарда птиц, в том числе более 100,000 журавлей. Часть птиц, включая более 30,000 журавлей, остаются зимовать в долине.

Вход в заповедник всего 4 (!) шекеля! Предполагается что такого сбора с посетителей хватает чтобы обеспечить пол миллиарда (!) транзитных и живущих тут постоянно птиц едой. А едой их нужно обеспечивать чтобы птицы не разоряли сельскохозяйственные посевы и рыбные хозяйства. Если не хотите топать восемь с половиной километров пешком, можно взять на прокат велосипед или гольф-кар. Так же полезно взять бинокль. Для тех кто хочет глянуть на птичек с более близкого расстояния организовываются поездки на тракторе с прицепом. Птицы не боятся тракторов так как те же трактора привозят им еду.
all-israel.livejournal.com/177927.html - поссылке есть так же чкдные фотогрфаии. А ниже мои. Но извините, я фотографировала больше детей.

Забыла добавить: нам не нужен был экскурсовод, потому что Адам опознал ВСЕХ птиц. Еого по клюву, кого по крыльям.


читать дальше












Забыла написать, как Цвика при виде нутрии зворал: "Голлум". ) Бревно с глазами.

Мне не нравится как я живу. Внезапно.